Читаем Операция «Оверлорд». Как был открыт второй фронт полностью

7 июля накануне операции «Гудвуд» главный планировщик штаба Монтгомери бригадный генерал Чарлз Ричардсон представил доклад, предусматривавший цели операции, далеко выходившие за рамки овладения Каном. Он доказывал, что, во-первых, для 2-й армии необходимо скорее предпринять крупное наступление, нежели просто осуществлять ряд последовательных операций с ограниченными целями; во-вторых, учитывая крайнюю необходимость избегать тяжелых потерь в пехоте, очевидное решение напрашивается в виде мощной атаки бронетанковыми силами. Танки были тем товаром, которым англичане обеспечивались обильно. В самом деле, едва ли имелось достаточно места на плацдарме, чтобы развернуть в должной боевой порядок все танки, которые были у англичан. В это время они имели превосходство перед немцами в танках, выражаемое соотношением 4:1, и в пехоте — 2:1, тогда как на американском участке фронта эти соотношения составили 8:1 и 3:1. Войска под командованием Брэдли держали фронт протяженностью 108 000 ярдов, в то время как протяженность фронта у англичан составляла 77 500 ярдов. 10 июля генерал Демпси подготовил в общих чертах для Монтгомери план массированного использования бронетанковых сил с целью попытаться прорвать немецкую оборону с ограниченного плацдарма на берегу реки Орн, который все же немного больше, чем плацдарм, захваченный в начале июня 6-й воздушно-десантной дивизией. Монтгомери план одобрил. Детали операции «Гудвуд» были отработаны двумя днями позднее: все три английские бронетанковые дивизии будут участвовать в наступлении под командованием командира 8-го корпуса генерала О'Коннора; атака будет осуществляться через коридор, подготовленный массированными ударами авиации. Цель заключалась в том, чтобы быстро прорвать немецкую оборону, пока противник будет еще приходить в себя после бомбовых ударов, в первые же часы захватить горный кряж Бургибю и отсюда двинуться дальше на большой скорости по открытой местности. Танки совершат стремительный бросок к Фалезу. Между тем 2-й канадский корпус Саймондса атакует из центра Кана в южном направлении, с тем чтобы овладеть остальной частью города. 1-й и 12-й корпуса предпримут вспомогательные атаки на флангах при поддержке отдельных бронетанковых бригад.

«Теперь 2-я армия очень сильна, — писал Монтгомери 14 июля Бруку, — по существу, она достигла своего потолка и не может уже стать более сильной. Далее она будет ослабевать, если трудности с людскими ресурсами коснутся и нас. К тому же потери в живой силе отразились на боеспособности дивизий; первоначальные контингенты солдат были очень хорошо обучены; поступившее пополнение — не столь хорошо подготовлено; это обстоятельство дает о себе знать и будет сказываться на возможных результатах наших действий… Поэтому я решил, что настало время произвести настоящую «пробу сил» на восточном фланге и выпустить корпус в составе трех бронетанковых дивизий на оперативный простор вдоль дороги Кан-Фалез».[195]

Эйзенхауэр писал Монтгомери по поводу плана операции «Гудвуд»: «Я уверен, что Вы снимете хороший урожай со всего того посева, которым Вы занимались последние недели. Когда весь наш фронт будет активно действовать против врага с тем, чтобы приковать его к позициям, лишив возможности маневра, удар О'Коннора по самым его чувствительным местам будет решающим. Я смотрю в будущее с огромным оптимизмом и энтузиазмом. Я вовсе не буду удивлен, если Вы одержите победу, на фоне которой «старые классические» сражения будут выглядеть не более чем стычкой между патрулями».[196] Любопытно и важно отметить, что после войны генерал Брэдли, от которого меньше всего можно было ожидать неискренних алиби для Монтгомери, заявил, что он никогда не ожидал от операции «Гудвуд» большего, чем от вспомогательной операции по отношению к американской операции «Кобра», начать которую первоначально планировалось почти одновременно с «Гудвуд». Но если надежды и цели Монтгомери были столь ограниченными, то вводить в заблуждение по этому вопросу Эйзенхауэра, Теддера и даже Брука было бы для Монтгомери политическим самоубийством. Для англичан имелись вполне обоснованные, чисто военные доводы для наступления с ограниченными целями. Но нет нигде даже намека на то, что Монтгомери пытался представить операцию «Гудвуд» в такой роли кому-либо из его покровителей в Англии, и прежде всего Алану Бруку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии