Мы начали атаку форта Октевиль, — писал майор Герман из 39-го пехотного полка. — Заградительный огонь сначала нас прижимает к земле, но солдаты все же просачиваются вперед, перебегая с места на место, точно напуганные кролики, в сторону форта. Мы прекращаем артиллерийский обстрел, так как снаряды стали рваться рядом с ротой G и поразили один взвод. Кажется, все идет неправильно. Наши танки бросились наутек. С моим сержантом Маачи на буксире мы ползем под сильным настильным пулеметным огнем к форту, который маячит, словно грандиозное сооружение. Я не совсем помню все, что произошло дальше. Мы связали вместе две базуки и примерно с шестидесяти ярдов от форта выстрелили по крепостному аванпосту. Я приподнялся на одно колено, чтобы выстрелить из своего карабина, но взрывом меня ударило в правое бедро, разорвав куртку. Я побежал к доту, стреляя на ходу. Взрывом немецкой ручной гранаты из моих рук вырвало карабин, разорвало мышцы правого предплечья, но кость не получила повреждений. Ребята потом сказали, что я без сознания скатился в канаву.