Читаем Операция «Оверлорд». Как был открыт второй фронт полностью

В еще большее замешательство пришли немецкие солдаты из опорного пункта W-5 и соседних позиций, когда увидели, что танки «Шерман» выходят прямо из моря и ведут по ним огонь. Ефрейтор Фридрих, находившийся в башне танка «Рено», открыл огонь длинными очередями из пулемета в направлении уреза воды. Спустя несколько минут прямым попаданием 75-мм снаряда американской танковой пушки в башню пулемет был разбит, а ефрейтору раздробило ногу. 88-мм орудие опорного пункта W-5, поврежденное при бомбежке, сумело сделать всего один выстрел и навсегда замолкло. Другие огневые точки подразделений лейтенанта Янке смогли действовать всего в течение нескольких минут, пока против них не был сосредоточен огонь американских танков. Внезапный разрыв снаряда засыпал лейтенанта песком, и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, то увидел перед собой ствол винтовки американского солдата. Вместе с уцелевшими солдатами роты в плен погнали и лейтенанта, сокрушавшегося над своей незавидной участью: через несколько минут после пленения он был ранен запоздавшим снарядом, выпущенным немецкой батареей, находившейся в глубине и предназначенной для прикрытия его позиций.

Хотя течение в районе участка высадки «Юта» и отнесло десантно-высадочные средства американцев на 2 тысячи ярдов к югу от намеченного района, во всем остальном действия 7-го американского корпуса почти соответствовали тому, что предусматривалось плановой таблицей, в отличие от действий в тот день других союзных соединений. 28 из 32 амфибийных танков, спущенных на воду, достигли берега. В 6.30 три полковые боевые группы 4-й дивизии начали высадку на берег в условиях очень слабого огневого противодействия со стороны противника. Немцы считали маловероятным, чтобы союзные войска стали высаживаться непосредственно на участках, далеко заливаемых водой во время приливов. В результате навигационной ошибки, вызванной морским течением, подразделения 4-й дивизии были отнесены как раз к самому слабообороняемому сектору на всем нормандском побережье. Как только пехотные авангарды очистили от противника береговые оборонительные сооружения, саперы приступили к подрыву заграждений, установленных противником на береговой отмели, подвергаясь при этом временами весьма слабому воздействию огня артиллерии противника. Обнаружив никем не обороняемый проход через затопляемые участки — а 101-я воздушно-десантная дивизия обеспечила еще четыре прохода на западном фланге, — американцы тут же начали выгрузку техники и высадку частей последующих эшелонов. Когда американские войска подошли вплотную к позициям немецкого полка, оборонявшегося в отрыве от 709-й дивизии, основная его часть капитулировала.

Рядовой Лидли Хиггинс брел к берегу по воде, глубина которой доходила местами до трех футов, при этом его собственное вторжение было скорее комичным, нежели смертельно опасным. Он, как и другие солдаты 12-го полка, слышал только отдаленную стрельбу, и вдруг раздалась команда: «Ложись!» Вокруг в хаотическом беспорядке громоздились доставленные на берег техника и разного рода имущество, разложенное прямо на песке. «Они подтягивают артиллерию!» — крикнул кто-то. Плюхнувшись по команде на землю, Хиггинс вдруг почувствовал, что его внезапно словно перерезало надвое каким-то неимоверным давлением в талии. Он простонал: «Санитар!» — но в этот момент увидел, что, падая, он случайно открыл, вентиль баллона сжатого воздуха, из-за чего его спасательный жилет мгновенно наполнился воздухом. Смущенный и растерянный, он отсоединил от винтовки штык и, проткнув им ткань спасательного жилета, привел его в повиновение. После этого их рота длинной нестройной колонной двинулась в глубь полуострова.

Почти все трудности американцев на участки «Юта» возникли в тот же день, как только они отошли от берега. Части, высаживавшиеся севернее, для того чтобы обеспечить район, где должна была высаживаться 4-я дивизия, из-за их сноса течением оказались там, где они встретили самое сильное противодействие. Когда 12-й полк и другие части, углубляясь внутрь от побережья, поднялись на высокие песчаные дюны, откуда открывался широкий вид на море, и начали пробираться через ровные, залитые водой поля за дюнами, их продвижение стало мучительно медленным.

Капитану Джону Макгирру из 65-го артполка бронетанковой дивизии было приказано двигаться в глубь полуострова вместе с передовыми частями, а затем при первой возможности действовать в качестве передового наблюдателя-корректировщика совместно со 101-й воздушно-десантной дивизией. Однако он больше двух часов пролежал за дамбой, ожидая, когда, наконец, двинутся вперед пехотные подразделения. Томительность ожидания скрашивалась лишь видом горевшей вражеской автомашины с боеприпасами, в которую угодил шальной снаряд. Еще до того, как Макгирр успел покинуть прибрежную зону, пушки его батареи уже выходили на берег.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии