Операция «Ноев ковчег»

– Приятно удивляешь, что помнишь, – ответил Кротов, усаживаясь в кресло напротив. Они чокнулись, выпили по рюмке. Алексей Алексеевич пожевал дольку лимона. Бордовских не закусывал. Посмотрели в глаза друг друга.

– Лавр, остановись, – промолвил Кротов. – Это безумие.

Тот понял, о чем будет идти речь. Впрочем, знал об этом с самого начала. Кротов мог приехать только за этим. Теперь они тут оба. Два бывших соратника, друзья. Прошли не одну войну. А сейчас почти вместе, но порознь. Оба болеют за Россию. Но по-разному.

– Не безумнее всего, что творится во всем мире, – ответил Бордовских. – Ты погляди, что происходит. У нас, в России. Нищета, полное безверие, пустота. Надо встряхнуть жизнь. Как кузнечиков в банке. Чтобы они запрыгали.

– Люди – не кузнечики, – сказал Кротов. – Мы с тобой долго разговаривали на эти темы. С юности. Ты хочешь все ускорить, взорвать.

– Именно. Взорвать, – согласился Бордовских – А кто тебе дал право?

– Есть такие ситуации, когда право завоевывают. В борьбе. Сейчас идет третья мировая война. Мы воины, солдаты, Алеша, а не гражданские мыслители. Не чистоплюи. Мы привыкли работать без перчаток, по горло в крови. И ведь какая разница, сколько погибнет людей – десять или десять миллионов? В первом случае тебя назовут убийцей, во втором будут сравнивать с Наполеоном.

– Поэтому ты и коньяк купил с этим названием? – усмехнулся Кротов. Бордовских тоже улыбнулся.

– Я действительно рад тебя видеть, – искренно сказал он. – Поэтому и Днищева твоего привлек к своей операции. Пусть и "Русский Орден" послужит отечеству. Мы всколыхнем общество. Настроим мозги в нужном направлении. Очистим Армию от предателей. Прижмем хвосты олигархам. Раздавим Чечню. Да хотя бы ради этого – ради этой Чечни – стоит сделать то, что мы задумали.

– В тебе говорит кто-то другой. Рудный, Дугин. Но не ты. Ты болен.

– Нет, просто я хочу жить в великой России.

– Я тоже. Но нельзя ускорить процесс освобождения провокацией. Ты хочешь вмешаться в Промысел Божий. И вершить судьбами людей. Лавр, ты не Корнилов. Помни, как он сам кончил.

– Плевать! – ответил Бордовских. – Не читай мне нотаций. Пей коньяк. Операция запущена, теперь ее не остановить.

Кротов помолчал, поняв, что уговаривать его бесполезно.

– Вы планируете взрыв жилых домов? – спросил, наконец, Кротов.

– Что знают двое, то знает свинья, – повторил Бордовских свою излюбленную пословицу. – Но правды все равно не скроешь. Я тебе отвечу. Конечно, нет.

– Нет?

– Нет, – твердо сказал генерал, и Кротов понял, что он говорит правду.

Бордовских пояснил:

– Это неразумно и вызовет ожесточение. Хотя, что жалеть сотню-другую недоумков, которые все равно голосуют либо за Хакамаду, либо за Явлинского. И уж на всех президентских выборах будут за Ельцина. Мне их ничуть не жаль, они сами выбрали себе эту жизнь, жизнь бессловесных рабов. Но зато произойдет сдвиг в сознании у миллионов! Пойми ты это.

Он немного помолчал, опрокинув в себя рюмку коньяка, затем продолжил:

– Нет, это не дома. Это плотина на реке Москве в районе Печатников и бывшая свалка радиоактивных отходов в Орехово-Борисове, на Каширке. Как видишь, практически никто и не пострадает. Так, мелочь…

– Мелочь? – переспросил Кротов.

– Без нее не обойдешься. Нужна кровь.

– Ты так же говорил бы и о своих родственниках, доведись им погибнуть?

– Точно также, – убежденно сказал Бордовских. – Ради России.

– У тебя ничего не получится. Тебя обманут, – ответил Кротов.

Потом он встал, вышел из-за стола и направился к двери.

Глава пятая

– 1 –

У Латыпова оставалось два пути: продолжать обманывать либо Бордовских, либо Шамиля. Больше морочить голову обоим сразу и тянуть с них деньги было нельзя. И выйти из игры тоже. Слишком далеко он зашел. Просто исчезнуть ему не дадут ни тот, ни другой. Что делать? Латыпов сидел в туалете и обдумывал все варианты. В туалете, крохотном, со спичечный коробок, думалось гораздо лучше, чем в комнате или на кухне. На съемной квартире вместе с ним жили еще два человека, приставленных к нему Бордовских, для выполнения операции "Ноев ковчег". Этих людей он не знал, они были опасны. Они выполняли свои функции, охраняли его, оберегали, следили за каждым его шагом. Еще кто-то вел наблюдение снаружи. За ними. За всеми тремя. Может быть, кто-то следил и за теми, кто следил за ними. Здесь все было продумано очень четко, генерал не дурак. Поэтому Мансур даже думать о своих проблемах предпочитал в уединённом месте, чтобы даже проблеск каких-то мыслей не мелькал у него на лице. Тревожный сигнал тут же полетит генералу. За ним удвоят наблюдения. А то еще и привлекут дублера. Дублер наверняка есть. За дублером тоже следят. Следят за всеми, кто имеет хоть какое-то отношение к операции. Взрыв плотины – не шутка. Будем много шума, будут жертвы. Но гораздо большие жертвы будут от взрыва жилого дома.