Операция «Моджахед»

— А может, вернёмся к делу? — Витя, вдохновлённый новой идеей, на дерзкие эскапады абрека даже внимания не обратил. — Зелимхан не поедет на поезде?

— Если в розыске будет, точно не поедет, — кивнул Рашид.

— И — пешком через границу?

— Точно, так и сделает.

— А мы сможем его найти там?

— Слушай, я же сказал! Я сам, своими руками те схроны оборудовал. С завязанными глазами найдём.

— То есть сможем выдвинуться туда незаметно, скрытно приблизиться...

— Запросто. Как мышь прошмыгнём, ни одна душа не заметит. И возьмём без всякого шума. И поговорим.

— А он захочет говорить с нами?

— А куда он денется? Я сказал — он мой должник. Два раза должник. Он теперь... мой младший брат.

— Очень хорошо. Тогда давайте обговорим детали...

* * *

Честно признаюсь, у меня от этой поисковой активности уже в селезёнке ёкает. До этого дела у нас как-то всё было попроще: масса вариантов, куча версий все их мы с переменным успехом разрабатывали и в конечном итоге, уцепившись за самую главную, разматывали клубок до конца.

Сейчас никаких версий нет, имеем лишь одно связующее звено: Рашид — Зелимхан, и непонятно, приведёт ли это звено нас куда надо. Другими словами, мчимся мы за этим пресловутым Абу, как тот Шарик за уткой, руководствуясь исключительно верхним чутьём... И выясняется между делом, что Абу вовсе не утка, а этакий огнедышащий дракон: обернулся, дыхнул разок огнём — трое выбыли... Как-то там оно дальше будет?

Мне кажется, Витя маленько погорячился насчёт рейда в горы. Именно рейда, просто поездкой или экскурсией такое мероприятие назвать язык не поворачивается. С объявлением в розыск Зелимхана всё получилось с полпинка: уже через час на всех столбах висели его фотороботы, на руках у нарядов имелись ориентировки, и в народе пополз умело пущенный слушок: этот тип, мало того что был с «духами» в Аргуне, так ещё вроде бы самого Абу вытащил из-под носа у федералов! Одним словом — наргер, да и только. Народный, герой, то есть.

Вите хорошо, он организовал слухи и прохождение информации и в Моздоке остался. Сидит, слюни пускает, ждёт результата...

А мы отправились с Рашидом. Петрушин, Костя, Вася и ваш покорный слуга. Целиком и полностью отдали себя в руки абрека. Против Рашида я ничего не имею, товарищ очень даже нужный и полезный... пока. А дальше у меня по этому поводу имеются свои соображения.

Что мы для Рашида на данном этапе? Удобный инструмент, орудие отмщения. Но вот представьте себе на минутку, что этот этап благополучно завершился... То есть выловили мы Абу (тьфу три раза!), вышли через него на остальных гадов вредных, может быть, укокошили всех в процессе обретения консенсуса — это уж как кость ляжет... А дальше? Кто мы для Рашида после всего этого? Правильно: нежелательные свидетели.

Допустим, уберём мы всех супостатов. Но сами-то останемся. Такой штуковины, как в «Людях в чёрном», у Рашида нет, память нам не сотрёшь. Мы, конечно, парни скромные и понятие о конфиденциальности имеем, можем чем угодно гарантировать, что о злоключениях Земфиры от нас никто и никогда не узнает. Но у Рашида на этот счёт могут быть свои соображения. Напомню, это человек из другой цивилизации, представитель параллельного мира, в котором совсем другие, отличные от наших, законы. Этот человек, после того как мы расстанемся, будет жить и всё время думать: да, супостатов аннулировали, но... на свете существуют восемь типов (Витя также входит в это число), которые владеют страшной тайной. Всех этих типов Рашид знает в лицо, успел изучить их повадки, располагает о них самой разной информацией...

Это один вариант. А теперь представьте себе несколько иное развитие заключительной фазы данного этапа. Допустим, нашли мы в горах Зелимхана, подробно с ним пообщались и выяснили, что он на самом деле может легко организовать нам выход на Абу. На два счёта. Или на три, это уже не так важно. И в процессе этого общения вдруг станет понятно, что теперь инструмент мщения Рашиду вроде как и не нужен. У него есть Зелимхан, который ему по горло должен, наверняка найдутся несколько верных бойцов, наподобие Зелимхана, воевавших с ним в первую чеченскую... И будем мы в тех горах одни, может, на месте ночевать останемся...