Операция «Мираж»

Дорога до границы с Абхазией заняла двадцать минут, но за километр до нее, у «Казачьего» рынка, УАЗ пристроился в хвост автомобильной очереди. Она медленно ползла к шлагбауму. Вскоре у Быстронога иссякло терпение. Наконец, дежурный бегло проверил документы, и вскоре под колесами громыхнул мост через реку Псоу.

Итак, они в Абхазии. Первые километры дороги производили тягостное впечатление. Абхазо-грузинская война 1992–1993 годов продолжала напоминать о себе остовами домов, разбитыми обочинами. Буйная южная растительность была не в силах затянуть уродливые язвы войны. После поселка Гечрипш, дорога стала скручиваться в тугую спираль. Далеко внизу осталась переливающаяся морская даль. УАЗ преодолел последний подъем к перевалу и, подчиняясь твердой руке Евгения, принялся петлять по горному серпантину. На смену мрачным буковым лесам пришли отливающие бронзой сосновые рощи. Где-то здесь, в глубине леса, затаилась знаменитая «госдача» на Холодной речке.

Быстроног кивнул в ее сторону и буднично произнес:

— Дача Сталина. Здесь состоялось его знакомство с Берия.

— Может, заедем?! — загорелся Остащенко.

— Юр, а ты не боишься встретиться с товарищем Берия? — пошутил Кочубей.

— Нет, он уже вышел из доверия, — хмыкнул Юрий.

В машине раздался дружный смех.

Вскоре повеяло пьянящим ароматом цветущих мандариновых и апельсиновых садов. После крутого поворота горы расступились, и впереди бирюзовой гладью раскинулась просторная гагринская бухта. Над ней, раскинулась некогда знаменитая курортная столица Северного Черноморья — Гагра.

По набережной уже прогуливались немногочисленные отдыхающие. Николай с Юрием с завистью поглядывали на загорелых курортников. За городом, обогнав вереницу автобусов, направлявшуюся к высокогорному озеру Рица, Евгений прибавил скорость. Через сорок минут они находились у стен Пантелеймоновского монастыря.

Каждый раз, проезжая через Новый Афон, Кочубей не упускал возможности пройтись по этим дивным местам. И не только их неповторимая красота, а сам дух, исходивший от стен монастыря и древней Анакопийской цитадели, некогда освященных присутствием трех великих святых Андрея Первозванного, Иоанна Златоуста и Симона Кананита, словно очищали душу.

Солнце начало клониться к закату, когда на горизонте показалась столица Абхазии — Сухум. Город утопал в буйном цветении садов, но его поросшие бурьяном окраины снова напомнили о войне. Здесь она с особой жестокостью обошлась с людьми и природой. Тут и там попадались печальные обелиски, из густых зарослей проступали развалины, стволы эвкалиптов, изуродованные осколками и пулями. Ближе к центру города, следы войны были не столь заметны. Мирная жизнь брала свое.

В санатории «Сухумский» ничто не напоминало о боевых действиях. Ухоженные тенистые аллеи, укромные беседки в глубине субтропического парка, кипарисы, пестрая цветочная мозаика перед административным корпусом и музыка, доносившаяся из репродуктора на столовой, словно возвратили Юрия и Николая в уже подзабытое советское прошлое. С конца восьмидесятых здесь почти ничего не изменилось. Разместились ребята в самом престижном корпусе санатория. Море находилось в двадцати метрах. Через открытое окно было слышно, как ленивая волна заманчиво шуршала галькой. Приняв душ, они легли спать.

Разбудил их Быстроног. Был восьмой час. В соседних номерах еще спали. Кочубей с Остащенко быстро привели себя в порядок, позавтракали в кафе «Стекляшка» и отправились в штаб миротворческих сил.

Обстановка на границе с Грузией оставалась напряженной. Командующий — генерал Чабан находился на месте, он был в курсе особого характера их службы, и потому не стал задавать лишних вопросов. Встреча с начальником штаба полковником Молчуном оказалась еще короче. Быстроног разъяснил ему особенности легенды прикрытия Кочубея. По лицу Молчуна было видно, что такой помощник по разведке ему особой радости не доставил.

Пожалуй, один Быстроног остался доволен таким пополнением. Два опытных работника существенно усиливали оперативные возможности военных контрразведчиков. В последнее время он и его подчиненные работали без выходных. Разведывательно-диверсионные группы спецслужб Грузии все чаще проникали вглубь Абхазии. Последние взрывы, прогремевшие в Гаграх, унесли жизни двоих человек. Еще три взрывных устройства удалось обнаружить и обезвредить в Сухуме. Поэтому времени на раскачку у Кочубея с Остащенко не оставалось.

В тот же день Николай включился в работу. В очередной раз ему пришлось играть непростую роль и разрываться на два участка. Для всех армейских офицеров он являлся помощником начальника штаба, и потому вынужден был исправно исполнять эти обязанности, одновременно занимаясь закордонной разведкой. Работал в паре с подчиненным Быстронога старшим оперуполномоченным Олег Гонтаревым. В течение недели Кочубей принял на связь часть его агентов. Наиболее перспективным среди них ему показался Багратион. Должность агента в штабе второй пехотной бригады, дислоцировавшейся на военной базе в Сенаки, открывала прямой доступ к секретам.