Операция «Маскарад»

В четыре часа закончилась последняя из намеченных встреч. Он надеялся, что к этому времени уже уедет, однако волей-неволей приходилось ждать. Эдвард позвонил в отдел открытой информации, связался со своей новой пассией — восемнадцатилетней сотрудницей отдела — и сказал, чтобы она ехала к нему домой в Джорджтаун [3]без него. Ожидание продолжалось, и он, чтобы убить время, стал представлять себе ее — то, как она сидит у него дома, в особняке, выдержанном в классическом стиле, и нервничает, такая хорошенькая, нежная, полная желания.

Только в 5.45, когда в здании уже стало тихо, он услышал, как в приемную вошел посыльный. Эдвард сам расписался в получении большого опечатанного сургучом конверта.

Стараясь справиться с охватившим его волнением, Клэр вернулся в кабинет, запер дверь и принялся изучать содержавшиеся в конверте доклады и ксерокопии документов. Информация по «ОМНИ-Америкэн сэйвингз энд лоун» и «Нонпарей интернэшнл иншурэнс» была стандартной — даты создания, состав советов директоров, президенты, другие руководящие работники, клиенты, адреса филиалов. Обе фирмы принадлежали одной и той же транснациональной корпорации — «Стерлинг О‘Киф энтерпрайсиз». Короче, ничего подозрительного. Ни концов по счету Сэмюэля Трупера, ни денег от аферы «Иран-контрас».

Заместитель госсекретаря выругался про себя от досады. Если верить принесенным докладам и справкам, «ОМНИ-Америкэн» спаслась за счет хирургически точно рассчитанной распродажи крупных строительных проектов и одновременно умелого привлечения новых клиентов, владеющих значительными средствами. Что же касается «Нонпарей интернэшнл», то ее рывок к успеху стал возможным в результате скупки мелких, терпящих убытки страховых компаний и их удачной «раскрутки», опять-таки обильного притока новых клиентов и благодаря в целом хорошо продуманной стратегии. Что же касается счета Сэмюэля Трупера, то он был открыт в 1984 году в Лондоне неким австрийским бизнесменом и закрыт в октябре 1990 года, а не в ноябре, как утверждал Мэйнард.

Короче говоря, ничего, кроме дежурной жвачки, липы, прикрывающей чью-то холеную задницу.

Клэр закурил и набрал номер руководителя отдела, подготовившего документы, но сукин сын уже уехал домой. Тогда Эдвард наговорил для него указание тщательно отследить исходный источник средств на счете Самюэля Трупера. Если деньги, изначально поступившие на счет, имели отношение к делу «Иран-контрас», то это была ниточка, по которой можно было выйти на совершенное людьми ЦРУ должностное преступление, и Кларенс Эдвард хотел заполучить эту ниточку.

Часы показывали шесть вечера. Хьюз Бремнер мерил шагами свой кабинет. Что-то случилось с записывающим устройством, и он отправил его вниз, к гениям из научно-технического отдела. Прошел целый день, но до сих пор никому так и не удалось получить содержание записи. Это означало, что у Бремнера могли быть подозрения по поводу утренней встречи Лукаса Мэйнарда и Кларенса Эдварда, но подтвердить обоснованность этих подозрений он не мог.

Наконец кто-то постучал в дверь кабинета. Вошел техник. Его худое лицо выглядело озабоченным и виноватым.

— Простите, сэр. — Он хотел вручить устройство Бремнеру, но передумал и положил его на стол. Бремнер ограничился кивком. Сдержанность была возведена в агентстве в ранг искусства. Техник попятился к двери, чувствуя, что внутри у Бремнера все кипит от бешенства.

— Расскажите мне, что случилось. — Голос Бремнера прозвучал успокаивающе.

— В этом устройстве используется очень тонкая пленка, сэр, — волнуясь начал техник.

— Так. Продолжайте, — ободрил босс.

— Из-за того, что пленка очень тонкая, ее легко заклинивает. Должно быть, кто-то оставил устройство на солнце или прикрепил его к чему-то горячему…

— Например, к тарелке с горячей овсянкой, — перебил его Бремнер.

— Если она была достаточно горячей, то это вполне могло стать причиной поломки. В общем, пленка покоробилась и ее заело. Никакой беседы на пленке нет — мы на всякий случай проверили ее всю.

— Вообще ничего не записалось?

— Мне очень жаль, сэр.

Бремнер отвернулся. Как только за техником закрылась дверь, он сжал кулаки, наклонился над столом и смачно выругался. Ему надо было знать содержание беседы, чтобы выяснить, какого черта нужно Лукасу Мэйнарду.

Бремнер позвонил Сиду Уильямсу, сотруднику, которому было поручено организовать наблюдение за Мэйнардом, а также прослушивание его служебного и домашнего телефонов.

— Ничего нового, сэр, — заверил Уильямс. — Сейчас Мэйнард на улице. Его ведет Мэтт.

— Недельные доклады меня больше не устраивают. Мне нужны ежедневные подробные отчеты о том, с кем он говорит, с кем встречается, куда ходит, обо всех его разговорах по телефону. Они должны появляться у меня на столе ровно в семь утра, а если будет что-нибудь такое, что покажется важным, пусть мне докладывают немедленно. Что еще?

Сид Уильямс чуть помедлил, прежде чем ответить, и Бремнер это почувствовал.

— Ну, в чем дело?