Операция «Круиз»

Клеопатра была одна. Она полулежа отдыхала среди подушек, и по ее обнаженному телу ползали змеи. Павел замер на пороге. Неведомая рука подтолкнула его вперед. Не менее, чем змеи, Павла поразило лицо царицы. Никаких следов красоты он не увидел. Ее мясистый горбатый нос как будто тянулся к острому выдвинутому подбородку. Капризные полные губы выражали грубую чувственность. Однако ее обнаженное тело еще сохраняло девичью гибкость и упругость. А нежнейшая апельсинового цвета кожа была без единого изъяна. Треугольник волос между крутых бедер сверкал тончайшими золотистыми нитями. Клеопатра слегка развела ноги, и высоко над ними вдруг взвилась раздутая шея кобры. Маленькие, неподвижные глазки змеи уставились на Павла. Он вздрогнул и сделал шаг назад. Но та же неведомая рука снова толкнула его внутрь шатра.

– Не бойся меня, Павел. Подойди, – мелодичным голосом, совсем как Татьяна, пропела Клеопатра.

– Царица… я потрясен… – промямлил граф.

– О, зови меня лучше «fatale monstrum». Так когда-то прозвал меня несносный брюзга Гораций.

Тем временем змеи продолжали бесшумно скользить по ее грудям, шее, животу. Павел ощутил прилив бешеной страсти. Он готов был заключить царицу в объятия. Но плавные раскачивания кобры гипнотизировали его. Клеопатра со смехом схватила змею и прижала к себе.

– Иди же. Минута со мной прекраснее, чем долгая жизнь без меня. Даже после ядовитого укуса ты успеешь насладиться телом и страстью самой великой и прекрасной женщины всех веков!

Желание, кипевшее в душе Павла, усмирял ледяной душ страха. Он не шевелился. Клеопатра извивалась на ложе вместе с десятком серебристо-черных змеек. Секс и смерть ласкали друг дружку, наслаждались взаимной верностью, упивались своей вседозволенностью, сладостно томились в ожидании очередной жертвы… И Павел не выдержал. С глухим стоном он склонился над Клеопатрой и принялся целовать ее ноги. Он больше не думал о кишащих вокруг змеях, не ощущал их холодных сухих прикосновений. Жаркие объятия царицы вознесли его на вершину блаженства. Она ответила ему сумасшедшей страстью. Павел поначалу даже не почувствовал укуса, но боль с дьявольской быстротой растекалась по телу, вызывая совсем не любовные судороги. Он понял, что умирает. Безумно хотелось сделать хоть один глоток воды. В эту минуту он был способен выпить весь мутный Нил. Павел захрипел пересохшим горлом. Боль сковала все его тело. Он провалился в черную разверзшуюся дыру… Сознание тупо и устало возвращалось к его измученному болью телу.

Он с трудом приоткрыл набрякшие веки и сквозь пелену в розовато-искусственном свете увидел неподвижную гладь бассейна, с трех сторон украшенного пышными зелеными растениями. Стены, переливающиеся мелкими бликами, утомляли глаза. Еще не соображая, где он находится, Павел с недоумением разглядывал железные обручи на щиколотках и стальные тросы, припаянные к ним. Потом его взгляд с трудом различил свисавшие с потолка кольца и он, наконец, понял, что висит на них с заведенными назад руками.

«Значит, не умер?» – спросил себя Павел и тут же встрепенулся в надежде увидеть где-нибудь рядом Клеопатру.

– Fatale monstrum… – еле ворочая языком, прошептал он незнакомое ему ранее выражение. Но никто не откликнулся.

Жажда не позволяла думать ни о чем, кроме воды. Павел попытался подняться на ноги, чтобы хоть как-то приблизиться к бассейну. Колени дрожали. Отекшие ноги не слушались. Пришлось опуститься на песок. Он собрал оставшиеся силы и потянул под мышками кольца. Они медленно поддались. Пришлось сделать еще несколько нечеловеческих усилий, прежде чем он на карачках добрался до кромки бассейна. Странный вкус воды, которую он принялся лакать, как собака, поначалу не удивил его и не насторожил. Еле-еле касаясь губами водной поверхности, граф висел на кольцах, не в состоянии подтянуть ноги. Шею и закрученные назад руки нестерпимо ломило. Но он не мог оторваться от прохладной жидкости. Прошло несколько минут, прежде чем Павел понял, что пьет не воду, а шампанское. Он невольно оглядел неглубокий прямоугольный бассейн, не веря своим глазам. И снова принялся искать взглядом Клеопатру, не сомневаясь в ее реальности. Как он попал в этот склеп, что с ним делали, где находится – Павел понятия не имел и не мог собраться с мыслями. Шампанское быстро парализовало измученный мозг. Павел откинулся на спину и повалился на мелкий песок. Тяжелое похмелье сковало его истощенный организм.