Операция «Круиз»

Павел с интересом взглянул на него. Такого предложения он не ожидал. «Неужто этот шоумен настолько самоуверен?» – подумал Павел и перевел взгляд на Олега Степановича. Тот пребывал в эйфории игрового азарта. Нервно закурив, скривил губы и кивнул Павлу в знак согласия.

Игра началась ровно. Незаметным движением большого пальца Павел раскрыл веером карты. Ему везло. Дважды приходили непойманные мизеры. Во всех мастях глаз выхватывал семерки. А тут еще Леонтович при чужом ходе не сумел разыграть марьяж, чем вызвал возглас непонимания у Олега Степановича. Тот, в свою очередь, подзалетел на восьмерной при раскладе четыре на одной руке и опережении в козырях.

Павел полностью контролировал игру. За многие годы у него выработалось чутье на карту. Он давно перестал прибегать к каким-либо ухищрениям. Не изучал мимику партнеров, не запоминал рубашки карт. В его голове включался своеобразный компьютер, который не только запоминал каждый ход, но подсказывал, какая карта идет в руки партнеру. В основе этого метода лежала уникальная интуиция, помноженная на богатый опыт и тонкое понимание игры. При этом концентрация на самой игре была у Павла настолько высока, что он даже не замечал людей, прохаживавшихся вокруг стола. В такие минуты для него ничего не существовало, кроме карточной комбинаторики.

Играть с ним было легко. Потому что Павел всегда принимал четкие и единственно верные решения. Казалось, он поверхностно скользит по игре. Но это только казалось. Право на ошибки он любезно предоставлял другим. Партнеры стали нервничать, и их горка выросла. А у Павла в вистах появились колеса. Он неумолимо вел игру к финалу и прикидывал в уме сумму выигрыша. При таком раскладе он, как правило, мог просидеть за столом до утра. Но мысли о Татьяне заставили его торопиться.

Когда расписали пулю, то оказалось, что Леонтович влетел очень сильно. Олег Степанович остался почти при своих. Павел небрежно сгреб деньги и сунул в карман пиджака. Желание играть покинуло его. Олег Степанович не возражал. Но возмутился Леонтович. Он вытащил из портмоне несколько сотен и заявил, что имеет право отыграться. Пришлось снова сесть за стол.

Новая игра не принесла радости партнерам Павла. Он стал играть резко, напористо и по-особому энергично. Внешне казалось, что он раздосадован и весь во власти своего настроения. На самом же деле холодный расчет и умение мгновенно считать позволили ему потянуть игру на себя. Разговоры между партнерами велись уже на повышенных тонах. Пришла очередь огорчаться Олегу Степановичу. На этот раз и для него события развернулись печально. Он тут же потребовал играть по новой. Леонтович небрежно бросил на стол три тысячи долларов.

Павел удивился. Он никогда не держал шоумена за богатого человека. То, с каким равнодушием Леонтович расставался с деньгами, возбудило в душе графа новые сомнения. Это распалило его ревность, и Павел принялся играть с новым ожесточением.

Его нервозность передалась партнерам. Олег Степанович наорал на молодого человека, блуждавшего за их спинами. Павел впервые оторвался от карт и посмотрел в сторону этого парня. Тот не сводил с него глаз. В них колыхалось какое-то настороженное ожидание. Возникают такие моменты, когда случайный человек вдруг кажется вам совсем не случайным, а предназначенным судьбой. Инстинктивно хочется побыстрее отделаться от него, затеряться в толпе, нажать на педаль газа, скрыться за дверью. Павел ощутил недобрую энергию, исходившую от этого коротко подстриженного мордатого парня в мешковатом двубортном костюме, подчеркивавшем его неотесанность.

Олег Степанович раздраженно попросил Павла не задерживать игру, скорее сносить прикуп. Павел невозмутимо проглотил незаслуженно обидную реплику и вновь с болью в сердце подумал о Татьяне. Продолжение игры его интересовало исключительно как процесс раздевания Леонтовича. Но шоумен совершенно не огорчался по поводу внушительного проигрыша.

Игра втроем не предполагает особой длительности. Они же взяли такой темп, что со стороны стали похожи на заведенных человечков, утративших смысл своих действий и осуществляющих заученные механические движения. К коньяку и кофе никто из них не притронулся. Наконец, Леонтович вяло бросил на стол пустое портмоне и поднял руки вверх.

– Граф, черт меня дернул впутаться с вами в игру!

– Замечательно! – воскликнул Олег Степанович. Он снова остался при своих, поэтому подергал Леонтовича за уголок уса и продекламировал: – Как сказал один рабочий – знал бы прикуп, жил бы в Сочи!

Леонтович дернулся и пренебрежительно заметил:

– Вы, Олег Степанович, лучше президента за яйца дергайте. Он вам доступнее.

Олег Степанович съежился, словно сурок, получивший щелчок по носу, и с сановной заносчивостью ответил:

– Не забывайтесь, Леонтович. Власть, которую я представляю, не демократическая и не тоталитарная. Она просто власть и хамства не прощает.

После этих слов он с важным видом удалился.

Леонтович усмехнулся в усы и подмигнул графу.

– Лучше проигрывать с вами, чем выигрывать с ними.