Операция «Круиз»

Апостолос помрачнел. Повернулся к партнерам, извинился и уединился с Янисом в комнатке при кают-компании.

— Что-нибудь серьезное? — спросил он, покусывая нижнюю губу.

— Слишком…

Апостолос недоверчиво посмотрел на Яниса, словно надеялся, что все не так плохо. Но у того лицо соответствовало трагичности момента.

— Не послушалась… — глухо констатировал Апостолос и, уже не поднимая глаз, спросил: — С кем?

— С русским артистом Егором Шкуратовым.

— С этим лысым? — переспросил он. — А факты?

Янис молча достал подслушивающее устройство, которым пользовался в баре, и протянул наушник адмиралу.

— Я, пожалуй, оставлю тебя.

Апостолос не ответил. Янис нажал на кнопку «пуск» и вышел.

Взгляды присутствующих устремились на него. Он развел руками, давая понять, что не имеет права распространяться и лишь сообщил:

— Адмирал прослушивает одну важную кассету.

В кают-компании повисла напряженная тишина. Никто не спросил о содержании кассеты, но каждый понял, что на борту корабля что-то произошло.

— А не выпить ли нам «Узо», — предложил вечно улыбающийся Лефтерис.

Мгновенно возникший матрос поухаживал за ним. Маркелов указал на бутылку виски, граф обошелся пивом.

Апостолос вернулся из комнатки мрачнее тучи. Сел в свое кресло и обвел присутствующих тяжелым взглядом. Повернулся к матросу и жестом приказал ему выйти. Затем обратился к Янису:

— Ты что-нибудь сумел снять на камеру?

— Кое-что…

— Поставь, пусть все посмотрят. Лучше узнавать из первых уст, чем в виде сплетен.

Янис послушно вставил кассету в видеомагнитофон и включил телевизор. На экране возникла каюта с номером 313.

— Это же каюта Татьяны! — не удержался от восклицания Маркелов.

Остальные промолчали. Янис промотал пленку до момента, когда дверь приоткрылась и из каюты вышла Пия. Она хотела оглянуться, но заставила себя этого не делать и через секунду удалилась за пределы видимости камеры. Янис промотал еще немного. Следующей на экране возникла Татьяна. Она воровато оглянулась. Открыла ключом дверь и вошла в свою каюту. Потом долго ничего не происходило. Присутствовавшие сидели и смотрели на дверь каюты номер 313. И вдруг она распахнулась, и на пороге появился артист Егор Шкуратов с трубкой в зубах и надменным выражением окруженных мешками глаз.

Янис выключил телевизор и вытащил кассету из видеомагнитофона.

— И больше ничего? — спросил Маркелов.

— Все, что творилось в каюте, записано на пленку. Я прослушал запись, — ответил Апостолос. — Но она, как вы догадываетесь, не для всеобщего ознакомления.

Янис скромно присел на диван, стоявший у стены. Апостолос встал и принялся прохаживаться взад и вперед. Павел чувствовал себя не в своей тарелке. Опять возникли мысли о ничтожестве Татьяны. Но, с другой стороны, он сам стал невольным сводником Пии с Егором.

Апостолос подошел к нему, положил на плечо тяжелую руку.

— Прости, граф, я поначалу на тебя грешил. Но аристократ себе такого не позволит. Все это больше похоже на провокацию… Как вы считаете, господин Маркелов?

— Я не очень понимаю, адмирал, куда вы клоните?

— Опозорена моя жена. Брошена тень на мое имя. Достаточно просочиться информации, и завтра все агентства разнесут сенсацию: во время круиза русские соблазнили жену греческого миллионера Апостолоса Ликидиса. Кто мне за это ответит? Мадемуазель Татьяна, по-моему, пользуется особым расположением господина Маркелова?

— Я возмущен ее поведением! Устроить в своей каюте дом свиданий. А этот артист — подонок, он сам бы никогда не осмелился.

— Вот и я о том же, — согласился Апостолос. — Получается, что мы имеем дело с заговором против меня лично, а возможно, и против нашей компании.

— Логично, — поддержал его Лефтерис и добавил: — Если жена изменяет, значит, это кому-то нужно.

— Я надеюсь, выпотрошить из них признание не так сложно. Поручите мне, адмирал, — заявил Янис.

Апостолос пропустил его слова мимо ушей и обратился к присутствующим:

— Какие еще могут быть версии?

Маркелов встал, закурил и обратился к Павлу:

— Прежде всего, граф, прошу нас извинить, но этот вопрос нам следует решить без вашего участия. Тут затрагиваются интересы совместной фирмы. Сами понимаете.

Павел понял, что пришло его время по-настоящему завоевать доверие Апостолоса и лишить эту историю детективного привкуса, тем более что Татьяна сама напросилась на адекватную реакцию. К тому же над Егором нависла серьезная опасность. Стоит им заподозрить его в сотрудничестве с их предполагаемыми врагами, и не исключены самые тяжелые последствия. Егор ведь, в отличие от Павла, не представляет, с какой публикой имеет дело. Граф решительно развернулся к топтавшемуся на одном месте греку.

— Я могу прояснить ситуацию, так как стал невольным свидетелем ее возникновения.

Апостолос вплотную приблизился и склонился к нему, словно боялся пропустить что-нибудь важное.

Маркелов пододвинул кресло. Янис встал за спиной графа, и только улыбающийся Лефтерис остался на своем месте.