Операция «Клипер» (В июле сорок пятого)

— К сожалению, мы в самом начале пути, Иосиф Виссарионович, — честно признался нарком. — Благодаря помощи наших американских друзей, мы знаем устройство атомной бомбы и примерно знаем как её создать. Но у нас нет заводов, институтов, лабораторий без которых невозможно создать бомбу. Уранового сырья крайне мало не только для создания бомбы, но и для проведения самих опытов. Нет квалифицированного персонала как среди рабочих, так и среди самих инженеров. Есть кучка энтузиастов ученых во главе с Курчатовым, но нет единой команды. Каждый из них считает себя вторым после Бога и очень ревностно относятся к другим.

— Ну что же, нормальное и вполне объяснимое поведение гениев, которым ничто человеческое не чуждо. Именно об этом я и предупреждал тебя Лаврентий, когда ставил на этот проект. Главное ты нашел общий язык с Курчатовым, а с остальными вы вдвоем справитесь. Так, что он говорит о сроках?

— Курчатов говорит о пяти годах, но я думаю управимся пораньше — вынес свой вердикт Берия.

— Смотри, Лаврентий. Шапкозакидательство для нас крайне опасно в этом вопросе. Не сильно торопи, но и не давай спать. Нам крайне важно создать свою бомбу. Получив её, американцы начнут шантажировать нас, требуя покорности. Гарриман все глаза проглядел, пока говорил мне о ней. Хотел увидеть как я испугаюсь, но благодаря твоей информации, господин посол ушел не солоно хлебавши — сказал Сталин наркому, вновь переживая непростой момент в разговоре с американцем.

— Первый блин у них комом, но это только ещё цветочки. Скорее всего, американцы решат применить бомбу против японцев. Этим они убьют сразу двух зайцев. И нас напугают и принудят японцев к капитуляции. И обязательно на условиях серьезно отличающихся от тех, что были утверждены в Ялте. Так, что Сахалин с Курилами и Порт-Артур с КВЖД, могут сделать нам ручкой. Вот такие могут быть у нас дела.

Вождь замолчал, неторопливо прошелся по кабинету, а затем снова заговорил.

— Значит, Курчатов просит пять лет. Солидный срок. Долго нам придет терпеть выкрутасы господина Трумэна и ему подобных. Однако терпением Бог нас не обидел. Как говориться Христос терпел и нам велел. Потерпим. Где будет необходимо пойдем на временные уступки, но зато потом, уже никто не сможет диктовать нам свою волю.

Так закончилась эта в какой-то мере историческая встреча. Благодаря советским разведчикам, новость об испытании атомного оружия, не стала для Сталина полной неожиданностью. Тогда как поведение самого вождя, поставило американского посла в тупик.

Подробно описывая встречу с лидером СССР, Гарриман сделал следующий вывод о реакции Сталина на сообщение о бомбе. «Боюсь господин президент, что мы зря метали бисер перед свиньями. Ваши слова самым подробным образом были переданы Сталину, но он никак не отреагировал на них. Скорее всего он просто не понял, каким могучим оружием стал обладать американский народ».

Получив доклад посла, Трумэн несколько раз перечитал интересующее его место и после некоторого раздумья согласился с выводом Гарримана.

— Ну что же. Придется нам для некоторых непонятливых тугодумов устроить наглядную демонстрацию. Надеюсь, она как следует встряхнет дядю Джо и заставит его уважать нас — криво усмехнулся президент. Он отложил в сторону доклад посла и раскрыл блокнот, на странице которого ровным почерком было написано название нескольких японских городов, обреченных на жертвенное заклание. Президенту Трумэну предстояло выбрать первую жертву ядерному молоху.

Глава XIV. На севере и юге.

— Вот посмотрите, товарищ маршал на горку которую нам предстоит взять — комдив Полынин, любезно предложил маршалу Говорову место у стереотрубы, на наблюдательном пункте дивизии. Готовясь к наступлению на Нарвик, маршал совершал осмотр места главного удара его войск. Педантичен и скрупулезен по своей натуре, Говоров всегда стремился ознакомиться с обстановкой не только по красиво разрисованной карте, но и на месте. При этом, маршал неизменно отдавал приоритет второму, а не первому.

Многие военные, привыкшие готовить наступление в штабной тиши и уюте, в окружении кучи проворных адъютантов, сговорчивых замов и понятливых секретарш, за глаза называли Леонида Александровича «математиком в погонах». Возможно определенная доля правды в этих словах и была, но во многом благодаря именно этой черте характера, за несколько лет войны, Говоров стремительно прошел путь от генерал-майора до маршала. Тогда как «нормальные» штабные деятели привыкшие управлять своими войсками по телефону, так и остались младшими генералами на почетных тыловых постах.