Операция Хаос

Но по дороге пальцы наткнулись на рукоять кинжала Альфрика. Воспоминания мгновенно ожили. Он замер. Потом встряхнул головой и быстро сказал:

— У тебя в жилище разденусь. Быть может, одежда мне еще пригодится.

— Нет, Моргана разоденет тебя в шелка и меха. Ох, не будем вспоминать о той печальной минуте, когда мне придется с тобой расстаться. Идем же!

Русалка метнулась вперед, как стрела. Хольгер неуклюже поплыл следом, взбаламучивая воду, как колесный пароход. Русалка вернулась и со смехом закружила вокруг, приближалась, касалась его губ своими, но выскальзывала, едва он пытался ее обнять.

— Подожди немного, — сказала она.

Щуки плыли следом, их глаза горели, как фонари.

Хольгер ожидал увидеть коралловый дворец. Каменный круг был фундаментом для занавеса водорослей, возносящихся вверх, зеленых и коричневых, неустанно колыхавшихся. Рыбы проплывали сквозь них. Мелочь брызнула в стороны, когда появилась русалка, но большие форели остались и тыкались головами в ее ладони. Занавес, холодный и скользкий, сомкнулся за Хольгером.

Внутри оказалось несколько больших комнат, разделенных такими же занавесами. Русалка провела его в трапезную. Там стоял каменный стол, украшенный раковинами и жемчугом, заставленный полными яств золотыми тарелками, мисками, блюдами. Стол окружали изящные кресла из рыбьих костей.

— Вот, взгляни, рыцарь мой, — сказала русалка. — При помощи королевы Морганы мне удалось раздобыть для тебя и редкие вина, — она подала ему круглобокий кувшин с высоким запечатанным горлышком, похожий на южноамериканскую бомбиллу. — Пей из горлышка, чтобы озерная вода не испортила вкуса ценного содержимого. Пей, за наше близкое знакомство!

Она чокнулась с ним своим кувшином. Вино оказалось превосходным — выдержанное, крепкое, ароматное. Русалка придвинулась ближе, ее ноздри раздувались, рот приоткрылся.

— Приветствую тебя, — шепнула она. — Съешь что-нибудь? Или сначала…

Хольгер подумал, что может позволить себе провести здесь одну-единственную ночь. Кровь стучала ему в виски. Конечно может. Даже обязан — чтобы усыпить ее подозрения перед повой попыткой к бегству.

— Я не так уж и голоден, — сказал он.

Она замурлыкала, как кошка, стала расстегивать его кафтан. Он потянулся к пряжке, снял пояс, взгляд русалки задержался на пустых ножнах и других, с кинжалом Альфрика. Она встрепенулась:

— Но это же не сталь?! Я бы почувствовала близость железа. Ага, понимаю! — она вынула кинжал и внимательно осмотрела. — Пламенное Острие… Странное имя. Фаэрская работа, правда?

— Да. Я его забрал у герцога Альфрика, победив его в бою, — похвалился Хольгер.

— Меня это не удивляет, благородный рыцарь, — она потерлась щекой о его грудь. — Ты единственный, кто мог такое совершить, — кинжал вновь приковал ее внимание. — Все, что у меня есть, сделано из золота и серебра. Я много раз говорила жрецам дикарей, что хочу еще и бронзы. Но они и в молитвенном трансе, и в ясном сознании ужасно глупы, нм и в голову не приходит, что демону озера может пригодиться хороший острый нож. У меня было несколько каменных — с древних времен, когда мне еще приносили такие жертвы. Но они все так источились, что остались одни жалкие обломки.

— Вот и бери этот кинжал как память обо мне, — Хольгер собрал всю силу воли, чтобы произнести это равнодушно.

— Я найду множество способов отблагодарить тебя, господин мой, — сказала она. И собиралась вновь заняться его одеждой, но Хольгер взял у нее кинжал и кончиком пальца попробовал острие.

— Он совсем тупой. Отпусти меня на берег, и я его тебе наточу.

— О нет! — хищно усмехнулась она. Опыта общения с людьми у нее не было, и она могла, конечно, попасться на хитрость. Но не столь примитивную. — Поговорим о чем-нибудь более приятном.

— Можешь держать меня за ноги, пли связать их, если хочешь, — сказал он. — Чтобы наточить этот нож, нужно выйти на воздух. Видишь, на нем написано, что нужно пламя.

Она отрицательно мотнула головой. Хольгер криво усмехнулся. Что же, это была только проба. Стоя рядом с этим грациозным существом, он не очень-то и жалел, что бегство не удалось.

— Как хочешь, — сказал он и положил ей руки на бедра.

Быть может, ее сбило с толку, что он ей не противился. Или чересчур была уверена в своих силах. Как бы там ни было, она сказала:

— Среди принесенных мае жертв есть такой круг… Может, попробуешь? Кажется, именно этим на земле точат ножи.

Хольгер поборол дрожь:

— Завтра.

Русалка выскользнула из ого объятии:

— А я хочу сейчас! — глаза ее заблестели. Ту же капризность, прямо-таки граничащую с безумием, Хольгер подметил у жителей Фаэра. Русалка потянула его за руку. — Пойдем, посмотришь мои сокровища.

Он последовал за ней, притворяясь раздосадованным. Следом поплыли щуки.

— Ты говорила, дикари приносят тебе жертвы? — спросил он, превозмогая сухость в горле.

— Да, — рассмеялась она. — Каждую весну они приходят на берег и сбрасывают в воду то, что по их мнению, мне нравится. И в самом деле попадаются симпатичные вещички, — она раздвинула живой занавес. — Я все дары переношу сюда, в сокровищницу. Даже глупые, над которыми стоит посмеяться.