Операция Хаос

— Я не участвовала в этом, Роже, — прошептала она, — я никогда не думала…

Баров даже не взглянул в ее сторону.

— Я слушаю вас, Монтбелл, — сказал он, — продолжайте, каковы ваши планы?

— У меня появилась надежда, что мы договоримся, милорд. Возможность соглашения с версгорцами меня никогда не вдохновляла, и если в этом отпадет необходимость… мы отправимся прямиком к дому. И золота, и оружия на борту этого корабля мне хватит с лихвой…

— Эй, что вы задумали? — взвился Бранитар, единственный из версгорцев, понимавший английскую речь. — А что будет с нами?

Оливер обвел его холодным взглядом.

— Вы будете сопровождать нас. Без сэра Роже союзники долго не продержатся — считайте, что вы выполняли свой долг перед отечеством. Насколько я знаю, вам безразлично, в каком месте жить, а синекожих самок мы, не волнуйтесь, прихватим где-нибудь по пути. Как своим вассалам, я дам вам столько земли и денег, сколько вам и не снилось. А наши потомки будут владеть целой планетой! Конечно, вы попадете в непривычные для вас общественные отношения, но, с другой стороны, обретете такую свободу, о какой могли только мечтать.

Бранитар не произнес ни звука, ему ничего не оставалось, как подчиниться.

— А мы? — выдохнула леди Катрин.

— Я не собираюсь лишать вас ваших владений, наоборот, присовокуплю еще замок в Винчестере.

Возможно, он говорил искренне, но как он смел распоряжаться бароном и его женой! Даже став господином Европы! Леди Катрин была слишком потрясена, чтобы понять, насколько ее оскорбили. Лицо ее вдруг сделалось мечтательно-безмятежным, плача и улыбаясь одновременно, она посмотрела на сэра Роже.

— Любимый, мы можем вернуться домой!

Казалось, барон не слышал ее слов.

— А что станется с остальными? — спросил он Монтбелла.

— Я не имею права рисковать, беря их с собой, — Он пожал плечами. — К тому же это — безродное племя…

Сэр Роже кивнул.

— Да-м-м, правильно…

Он украдкой взглянул на супругу. И вдруг, стремительным движением выбросил ногу в сторону — рыцарская шпора распорола живот стоящего около версгорца. Сэр Оливер от неожиданности вскрикнул и отскочил; пищаль его изрыгнула пламень, но предатель промахнулся — барон был скор и верток. Сбив с ног другого синелицего, он прикрылся его телом, и второй выстрел угодил в этот живой щит. Третий — попал в уже мертвую обгоревшую плоть. Больше выстрелить Монтбелл не успел — сэр Роже швырнул в него обугленный труп, повалив предателя на пол, затем метнулся за мечом, но туда уже тянулась синяя длань Бранитара. Молниеносно схватив кинжал, сэр Роже вонзил холодную сталь в замешкавшуюся ладонь. Кинжал вошел в запястье по самую рукоять, пригвоздив Бранитара к столу.

— Я скоро вернусь, Демон. Жди меня здесь, — насмешливо выкрикнул барон, хватая меч. — Ура! Бог поможет правым!

Тут я увидел, что выбравшийся из-под обугленного тела Монтбелл навел пищаль прямо в грудь сэра Роже. Призвав всех Святых и пообещав им всем по свече, я подкрался сзади и так хлестнул четками по предательским рукам, что сэр Оливер взвыл и выронил оружие. Пищаль закатилась под стол. Сверкнул меч барона, но Монтбелл успел уклониться, и клинок со свистом вонзился в дерево. Пока сэр Роже освобождал его, я нырнул под стол и со всего маху столкнулся с леди Катрин, которая тоже, только с другой стороны, намеревалась подобрать оружие. Когда, наконец, в глазах моих перестали качаться темные круги и вернулось зрение, я увидел несущегося к дверям Монтбелла, за ним гнался сэр Роже.

Вдруг пронзительно закричала леди Катрин, барон остановился, как сраженный стрелой барс.

— Дети, Роже, дети! Они на корме, в спальне! Там оружие…

Он выругался и бросился в коридор, она — следом.

Сжимая в руке позабытую всеми пищаль, я, покачиваясь, вылез из-под стола. Бранитар, стиснув зубы, тщетно пытался освободиться — от его попыток кровь текла только сильнее. Решив, что безопаснее не освобождать синелицего, я склонился над его соплеменником — тот еще дышал, его уста слабо шевелились, шепча непонятные мне слова. Мгновение я колебался… В чем мой долг: быть рядом с милордом или же с этим умирающим язычником? Не знаю, кого он призывал, но я совершил над ним скромный обряд, который позволяли мне обстоятельства, и держал его за руку, пока он не умер. Молюсь, чтобы душа этого синелицего (ежели таковая вообще имеет место быть) очистилась от грехов…

Вернулся, вытирая окровавленный меч, сэр Роже. Он сиял, редко я видел на лице человека такую радость.

— Ах, волчонок! — улыбнулся он. — Что значит нормандская кровь!

— Что случилось? — поднимаясь с колен, спросил я.