Операция Хаос

Астор напрягся. Как истинный зэодорец, он опасался того, чего не мог объяснить. Неужели куратор и ректор не понимают этого? Однако они раз за разом демонстрировали свои магические способности. Зачем они это делают? Какую цель преследуют, намеренно удивляя и шокируя своих гостей? Улыбки на лицах лафарских колдунов не убеждали Астора в их добрых намерениях. Он с трудом скрывал раздражение.

Ректор вздохнул, словно догадался о мыслях молодого человека и перевел взгляд на Катрин. Его лицо тут же разгладилось, и вежливая улыбка стала по-настоящему искренней.

— Мадмуазель Леманн, если я не ошибаюсь, вы учитесь на факультете управления?

— Вы правы, господин ректор, — спокойно ответила Катрин, теребя платок и невольно выдавая этим волнение, которое пыталась скрыть.

— И где вы планируете работать после окончания академии? Или у вас другие планы? Полагаю, такая красивая девушка как вы, в первую очередь думает об удачном замужестве?

— улыбка на лице Леру словно говорила: «Я угадал? Не стоит отрицать очевидного!»

Девушка сделала вид, что не услышала последней произнесенной им фразы.

— Надеюсь устроиться в банк или в крупную торговую компанию.

— Это замечательно! Но, боюсь, без протекции женщине сделать это будет сложно.

— Я попрошу помощи у родителей. Мой отец, граф Эберт Леманн, вхож в высшее общество Зэдора.

Катрин перестала теребить платок. Её взгляд стал холодным. «Да она злится!» — с удивлением подумал Астор. — «Ректор усомнился в ее желании строить карьеру, посчитав первую ученицу курса охотницей за богатыми мужчинами. Интересно, Леру сделал это намеренно или у него получилось случайно?». После слов о завтраке Астор склонялся ко второму.

Каспар, по-видимому, тоже почувствовал перемену в настроении Катрин, и, чтобы дать девушке время успокоиться, перевел разговор на другую тему.

— Мы, к сожалению, мало что знаем о вашей академии, господин ректор. И, честно говоря, смутно представляем, чем нам придется здесь заниматься.

Ректор откинулся на спинку кресла, бросив быстрый внимательный взгляд на Фурнье.

— Я думал, что вас ввели в курс дела, но вижу, это не так, — теперь ректор смотрел на Кёлера. — Должен сказать, что проект по обмену студентами между академиями Азуле и Шварцхольм разработан давно. Но прошло много времени, прежде чем он вышел на уровень правительств наших государств и получил там поддержку.

Катрин внимательно слушала Леру, смотря не на лицо ректора, а на его руки, лежащие на подлокотниках кресла. Их неподвижность помогла ей успокоиться. Волнение отступило. Ректор тем временем продолжал:

— Не хочу навязывать свою позицию и взгляд на вещи. Думаю, вы сами во всем разберетесь, когда поживете среди таких же, как вы, студентов, пообщаетесь с ними на занятиях... Надеюсь, поймете, что маги не так страшны, как пишут ваши газеты, а студенты Азуле увидят, что вы не сильно отличаетесь от них. Нашим государствам пора перейти от холодного настороженного недоверия к взаимному сотрудничеству. Обмен студентами — лишь первый шаг в этом направлении.

Леру поменял позу, тем самым заставив Катрин оторвать взгляд от рук и посмотреть ему в лицо.

— А теперь я отвечу на ваш вопрос, господин Кёлер. А именно: чем вы будете здесь заниматься. Поэтому я и пригласил вас к себе. Ну и, конечно, еще для того, чтобы взглянуть на вас, — на лице ректора появилась добродушная улыбка. — Господин Кёлер и мадемуазель Леманн смогут продолжить учебу на четвертом, выпускном курсе нашей академии, на аналогичных факультетах, так как принципы экономики и управления в наших государствах по большей части совпадают. Но с юриспруденцией все обстоит иначе. Вы, господин Нойманн, обучались в Шварцхольм государственному праву?

— Не только. Еще и финансовому.

— Это прекрасно, но повторюсь: виды и основные положения в области юриспруденции в Зэордане и Лафаре не совпадают. Вы, к сожалению, не сможете продолжить обучение на выпускном курсе нашей академии. Вы, господин Нойманн...

— Я останусь здесь. Если вы считаете, что мой уровень знаний настолько ничтожен, что я не могу учиться на последнем курсе, я готов продолжить обучение на любом другом курсе вашей академии, - с вызовом произнес Астор, не дав ректору озвучить свое предложение.

На лице Леру появилась улыбка, глаза заискрились смехом.

— Что ж, я с удовольствием удовлетворю ваше желание, господин Нойманн. Завтра вы все можете приступать к учебе. Господин Фурнье введет вас в курс дела.

Разговор был окончен. Все встали. Ректор пожал молодым людям руки, и, как истинный лафарец, поднес к губам руку Катрин. Едва коснувшись ее пальцев, он поднял глаза на девушку и спросил:

— Мадемуазель, кто подарил вам этот восхитительный браслет?

— Ректор нашей академии Бартолд Нойманн.

— Это же надо. Занятная вещица. Надеюсь, он не доставляет вам неудобств?

Катрин показался странным заданный ректором вопрос. Но она не стала уточнять, не желая, чтобы Астор и Каспар тоже заинтересовались браслетом, подаренным ректором. Бартолд Нойманн настойчиво просил ее не демонстрировать его подарок и как можно реже упоминать о нем. Девушка поспешила ответить.