Операция «Карибская рыбалка»

На лице Сорокина появилась грустная улыбка, выражающая целую гамму чувств человека, провожающего родственника в неблизкое путешествие. Со стороны так это и выглядело, и Сергею было крайне интересно наблюдать, как не вязалось выражение лица адмирала с тем, что было слышно из его уст.

– …Не забудь – блокада Кубы, объявленная США в 1961 году, до сих пор имеет юридическую силу, – хорошо поставленным голосом Сорокин проводил последний инструктаж перед отъездом.

– Но ведь по Морскому праву за все, происходящее в территориальных водах Кубы, отвечают кубинцы, – Павлов еще раз попытался понять логику начальства. – Да и лоцмана они наверняка дадут!

– Рядом – США, – контр-адмирал был невозмутим. – А что касается кубинцев – тут всякое возможно… как говорится, дружба дружбой, а табачок врозь. Тем более в последние годы и дружбы-то никакой не осталось. А тамошние ребята – народ ушлый, сами же их учили. Обуют при первой же возможности так, что мало не покажется. И потом, кубинцы в случае чего смогут валить все на янки, а те – на кубинцев. И концов не доищешься. Так что гляди в оба. Специалист ты грамотный, на провокации, надеюсь, не поддашься.

Увидев, что очередь подходит к концу, как и время, отведенное на посадку, моряки в штатском направились к девушке, проводившей паспортный контроль.

– А там – действуй по обстановке, – продолжал контр-адмирал. – В Гаване тебя встретит Виталий Иванович, наш атташе. Он будет руководить всем этим предприятием. Можешь всецело рассчитывать на него.

Сергей на ходу кивал, доставая из внутреннего кармана куртки загранпаспорт, полученный два часа назад из рук своего провожатого. В очередной раз мысленно ухмыльнувшись шпионским тонкостям – по виду паспорт был в постоянном пользовании как минимум год, что вполне соответствовало дате его выдачи, – он передал для контроля свои документы и обернулся к Сорокину.

– Удачи тебе, – контр-адмирал крепко пожал ему руку. – Мы на тебя надеемся.

Миловидная девушка в форме лейтенанта с серьезным видом разглядывала правильность оформления бумаг. Павлов мысленно улыбнулся, он и сам толком не знал, каким образом появились на свет его документы, только был уверен на двести процентов, что они были даже более настоящими, чем у всех остальных пассажиров. Контора, вместе с которой контр-адмирал проворачивал это дело, в таких вещах промашек не давала. Разглядывая фото, девушка несколько раз бросила взгляд на его физиономию.

– Похож? – улыбнулся Сергей, стараясь держаться непринужденно.

– Все в порядке, – ответила с дежурной улыбкой красавица в погонах. – Проходите, пожалуйста.

Молча кивнув, Сергей легко подхватил сумку и направился вслед за остальными пассажирами. Пристроившись в конце нестройной шеренги, он бросил на транспортер свою сумку, которая скрылась в недрах рентгеновского аппарата. А вот перед рамкой с металлоискателем вышла заминка. Стоявший за пару человек до Павлова грузный мужчина в сером костюме классического покроя никак не мог пройти. Чуткий прибор постоянно отзывался на его попытки противным звоном. Красный, как вареный рак, он уже вывернул все карманы, снял ремень с массивной железной пряжкой, но все тщетно. Таможенники с бесстрастными лицами наблюдали за его действиями. Наконец, хлопнув себя по лбу, толстяк радостно подскочил к одному из них.

– Гвоздь, вспомнил, гвоздь! У меня ведь железяка в ноге после операции осталась! – завопил он, облегченно вытирая носовым платком пот, градом катившийся по лицу. Естественно, после этого признания у него оставалось два пути: или предъявить заверенную справку, или пройти через рентгеновскую установку. Были и менее приятные варианты, вроде личного досмотра либо отказа от посадки на борт авиалайнера. Поскольку справки не оказалось, незадачливый пассажир предпочел решить эту проблему наименее болезненным способом. Доза, получаемая при этой процедуре, десятикратно меньше, чем облучение, которому подвергаются пассажиры авиалайнера за несколько часов полета. Очередь снова двинулась, а вместе с ней и Павлов. Успешно миновав все положенные препятствия, он вышел к посадочному коридору.

На пути к самолету он поначалу думал о Сорокине, который, проводив его, отправился на Хорошевское шоссе в штаб ГРУ. Затем мысли его метнулись домой – к любимой жене и сынишке. Но, занимая свое место в салоне аэробуса, он уже ни о чем не думал. Стараясь прислушаться к собственным ощущениям, он не обращал внимания на происходящее вокруг: ни на недовольно ворчащего толстяка – соседа по креслам, ни на переговаривающихся между собой и бросающих на него оценивающие взгляды туристок, разместившихся напротив. Симпатичные стюардессы плавно порхали между рядами пассажиров, помогая им располагаться, прятать вещи в антресоли над головами, предлагая заранее снять верхнюю одежду. Поблагодарив милых девушек за участие, Сергей самостоятельно справился со всем этим и плюхнулся в кресло.