Операция «Караван»

Стало ясно, что четвертый снаряд останавливать будет попросту некому, так что им я тоже влепил точно в цель, но уже по другому флангу.

Оценив эффективность своего выступления, я передал Алексу по коммуникатору, чтобы он не жалел боеприпасов и молотил во все, что движется, кроме меня. Через несколько секунд, сначала справа, потом слева пронеслось штук пять гарпунов. Я не стал их дальше считать, мне надо было пользоваться ситуацией и закреплять успех.

Как-то раз Док заметил, что боевые столкновения с биотехами сильно напоминают плавание по бурной реке против течения. Сначала, пока у тебя полно сил, ты можешь довольно не слабо продвинуться в выбранном направлении. Но преимущество тварей состояло не только в разумности поведения, но и в численности. Причем численность, на мой взгляд, играла более важную роль.

Их можно было обмануть, даже подавить огневой мощью и скоростью, как мы делали, пока не погиб «Коча». Но в конце концов этот победный результат будет сведен к нулю. Это действительно похоже на попытку плыть против течения. Биотехов в океане не счесть, и сколько их ни бей с любой эффективностью, к месту боя будут подтягиваться новые и новые, пока у боевого пловца не кончатся боеприпасы.

Поэтому, как и в плавании против течения, необходимо было продвинуться как можно ближе к цели за как можно меньшее количество времени, а не радоваться числу убитых тварей.

Как говорил Борис, первые столкновения людей с биотехами были проиграны именно из-за непонимания этого факта. Морские пехотинцы с ними именно дрались. Дрались. А на них надо было просто охотиться. Делать вылазку, уничтожать, и как можно быстрее сматываться.

Тогда можно было получить шанс на вторую вылазку и угробить еще хотя бы парочку тварей. В этом и состояла суть нашей охоты.

Вот и сейчас мне надо было быстро и точно провернуть действия по закреплению начального успеха. Покуда в обороне платформы удалось пробить брешь, то следовало теперь в эту брешь сунуться и самому, наконец. Иначе ради чего все? Так, перышки пощипать биотехам? Нет, нам необходимо было выполнить поставленную задачу.

Алекс, умница, вел неспешный, но вполне эффективный, огонь из гарпунного карабина, а я вновь набил стволы торпедомета, подровнялся по горизонту и продолжил скольжение вниз, к главной цели.

Теперь на меня реагировали только одиночные торпеды, тем или иным образом избежавшие оглушения в сумятице взрывов. Против них лучшим средством всегда оказывался гарпунный карабин. Док его и придумал в свое время именно для поражения одиночных целей. Так что перезаряженный торпедомет я вернул обратно на каркас, а карабин снял и изготовил к стрельбе.

По радарным меткам на стекле шлема я четко видел все действия противника. Большая часть тварей с моей стороны пребывала в полностью небоеспособном состоянии из-за цели детонации сородичей. Оставшиеся же в строю перестали тупо кидаться на все, что движется, а начали действовать более разумно.

Во-первых, они рассредоточились, чтобы исключить паразитные детонации.

Во-вторых, перестали реагировать на гарпуны, здраво сообразив, что если уж попадет, то все равно попадет и будет минус одна торпеда, а если не попадет, то потерь вовсе получится избежать.

Перехватывать же гарпуны было действительно не очень умно, хотя каждая стая, я заметил, начинала именно с этого, и только потом, приобретя опыт, начинала действовать более осмысленно и эффективно. Тут-то собственно и начинались сложности.

Теперь даже «Стрелки» существа по сути парные, не стали нападать привычным для них способом. После устроенной мной заварухи на перехват вышла только одна. Я тут же взял ее на прицел и пустил гарпун.

Она начала уворачиваться, я сместил ствол, искривляя траекторию гарпуна, но все равно мне не удалось ее зацепить. На самом деле большой беды в таком промахе не было, ведь чем короче дистанция до цели, тем больше шансов ее поразить, учитывая скорость гарпуна. Так что я решил подпустить торпеду поближе, а не тратить заряды попусту.

Я погружался по довольно крутой траектории на крыльях каркаса, но уже понял, что надо врубать водометы. Все больше ощущалась нехватка скорости. И как только только химические движки толкнули меня в спину, атакующая «Стрелка» отреагировала, резко изменив траекторию.

Теперь она перла не на меня, а по более привычной для нее дуге эллипса. Она, таким образом, разрывала между нами дистанцию до момента непосредственной атаки. Ну и пусть. Стрелять на таком удалении я не собирался.

Плохо было лишь то, что такой маневр был для меня очень опасен, потому что теперь торпеда заходила с фланга, а это самое неудобное положение цели. Обогнать «Стрелку» немыслимо, она под водой полных сорок узлов делает, а может и больше, если припрет.