Операция «Караван»

Вообще-то этим можно было бы пренебречь и устремиться вперед, но с перемещением под водой тоже возникли определенные сложности. Я потерял каркас, а вместе с ним водометы и стабилизаторы подводного скольжения.

Это было не малой проблемой, хоть мы и погрузились в воду значительно ближе к «Регине», чем ожидали, поскольку пока болтались в небе на тросах, нас снесло штормовым ветром в нужную сторону.

Был бы у меня мой каркас, мы могли бы некоторое время просто скользить в воде под наклоном, еще более приближаясь к намеченной цели, а потом выбрать оставшееся расстояние на водометах. Но теперь я бы стал Алексу только обузой, значительно проигрывая ему в скорости и маневренности.

Мы погрузились метров на тридцать, давление глубины мощно сдавило грудную клетку, и я ощутил необходимость заполнить легкие водой. Очень неприятная процедура. Даже проделав ее много раз все равно до одури сложно сделать решительный вдох под водой. Но я его сделал.

В глазах на пару секунд помутилось, по телу пробежали непроизвольные судороги, но вскоре все успокоилось. Теперь кислород будет поступать в кровь еще и через альвеолы, что хорошо, ибо грибок не всегда отдавал его необходимое количество на повышенных нагрузках.

Окончательно адаптировавшись, я застегнул шлем на креплениях. Вскоре вода под ним нагреется в отсутствии циркуляции, и гидрокостюм будет полностью выполнять возложенные на него функции, то есть, греть и защищать. Но лишь в воде я сообразил, что, в отличие от Алекса, не успел надеть перчатки. В гравилете они мешали, а потом все так быстро произошло…

«Оставайся здесь, держи привод, — жестами показал мне Алекс, не хуже меня понимая все стороны создавшейся ситуации. — Без водометов тебе оставшееся расстояние не пройти».

Жестами под водой оказалось общаться гораздо удобнее, чем тыкать пальцем в перчатке по кнопкам коммуникатора. Эти жесты мы, живя на острове, придумали еще пацанами, когда вопреки запретам взрослых лазили по трюмам полузатопленных кораблей в порту.

В этих вылазках приходилось вести себя очень тихо, иначе можно было привлечь внимание патрульных торпед. Чтобы общаться, малыш Пак придумал жесты для всех слогов, из которых мы, хоть и медленно, могли составлять любые слова. Потом приноровились, даже анекдоты травили таким экзотическим образом, когда не хотели доносить их до слуха взрослых.

Ольга знала язык жестов с детства, ведь мы вместе жили на острове, а вот Алекса пришлось учить. Но он был талантлив во многом, в том числе и в этом, так что выучился довольно быстро, сразу оценив прогрессивность метода.

«Заодно от торпед прикроешь, а то мне будет не до того», — добавил он.

Психолог доморощенный… Решил поднять мою значимость. Хотя, если всерьез разобраться, в этом был определенный резон. Вот только боец из меня, без каркаса с водометами, весьма и весьма плохонький. В бою с биотехами важна маневренность, без нее шансов мало. Не на победу, а вообще мало шансов.

Но меня это уже не волновало. Цель была слишком близка, чтобы менять планы. И меня охватил азарт, хотя моя роль в следующем этапе операции и обещала быть малозначимой. Я только не был уверен, что Алекс справится без меня.

«Давай! Время!» — жестами показал я.

Алекс прислонился стеклом шлема к стеклу моего и посмотрел мне в глаза. Мы могли больше никогда не увидеться, и оба это понимали прекрасно. Кому-то судьба могла дать шанс, кому-то нет. Но думал я не об этом, глядя в глаза напарника. Я заметил в них неуверенность, попавшую в резонанс с моей. Алекс тоже сомневался, что справится.

Внезапно он отстранился и показал жестами: «Помоги снять каркас!»

Я не сразу понял его идею, но через секунду до меня дошло. Можно было пококетничать, но я посчитал это лишним. Не время на эмоции. Так что я попросту отстегнул крепления, а потом Алекс приладил каркас мне на спину.

«Все, уходи, — показал он. — Нет. Перчатки возьми».

В этом тоже был смысл, поскольку мне придется глубоко нырять, и без перчаток можно запросто потерять руки от холода. Алекс же справится и без них, ему погружаться не придется, скорее всего.

Я натянул чуть великоватые мне перчатки, выставил рули на погружение и начал уверенно соскальзывать в глубину.

Широкий тройной луч налобного фонаря резал тьму, как лезвие огненного меча, но, если говорить всерьез, практической пользы от этого не было ни малейшей, разве что психологически помогало. Ведь оказаться в океанской пучине совсем без света — то еще испытание для нервной системы.

Хотя и с фонарем не видно было ничего ровным счетом. Вокруг меня простиралась только обсидиановая тьма, прорезанная широким сияющим лезвием.

Когда мы проектировали костюмы, решили вывести шкалы всех приборов под шлем, а не крепить их на руки. Это было удобно во всех отношениях, получалось, что достаточно скосить глаза, и можно без усилий считать любые показания о температуре, скорости и глубине, а так же сонограмму локатора.

Теперь же я понял еще одно преимущество такого подхода. Подсвеченное мягким светом подшлемное пространство создавало иллюзию нахождения хоть и в крошечном, тесном, но все же помещении.