Операция «Юродивый»

Вялов предлагал опохмелиться, но Вальдемар при виде водки побледнел и чуть было не рухнул в обморок.

Павел проводил беднягу до трамвайной остановки и пешком направился в центр. Было семь часов вечера, но почти во всех окнах управления ещё горел свет.

Крутов тоже оказался на месте. Трезвый.

– Всё, Шура, круг замкнулся. Предатель – Горшков, делай с ним, что хошь!

– Понял. Завтра ты поедешь в Весьегонск и под благовидным предлогом отправишь Борьку в Калинин.

– Не будь горячим, как жидовский борщ! Дельце надо обтяпать с умом, чтобы чики-чики!

– Что ты предлагаешь?

– Мой человек передаст сержанту свежую порцию пророчеств, Горшков побежит сдавать их немцам, и ты возьмешь его с поличным… В противном случае, в моих отношениях с Крюгером может наметиться трещина. А мне это ни к чему.

– Ты, как всегда, прав! Когда начнём?

– Сегодня.

Утром Савченко сообщил подозреваемому, что ночью Ванечка бредил и часто повторял: «К нам едет палач!»

Это предсказание Вялов сочинил на ходу.

* * *

В нескольких сотнях метров от областного управления НКВД по улице Советской строители ударными темпами возводили новый многоэтажный жилой дом. За ним, во дворе, стояла ветхая деревянная избушка, в которой никто уже не жил. Снести её обещали ещё до Нового года, но, как всегда, что-то не сложилось, и мероприятие решили отложить на осень.

Оглядываясь по сторонам, Борис миновал строящуюся высотку и свернул налево. Убедившись, что никто за ним не следит, сложил внутрь раскрытые створки ставен старого дома.

Затем вставил в невидимое отверстие посредине одной из досок тонкий маленький ключик и дважды провернул. Выдвинув миниатюрный потайной ящичек, положил в него клочок бумаги и, не опуская назад створки ставен, собрался идти прочь.

В это время сзади него, словно из-под земли, выросли четверо в штатском. Весь отдел контрразведки в полном составе: Крутов, Бабенко, Фильчук, Егоров…

Щёлкнули наручники, сжимая за спиной кисти жертвы.

Александр Дмитриевич, ухмыляясь, запустил руку в карман галифе Горшкова и вытащил оттуда ключ. Спустя мгновение записка уже была у него в руках.

«К нам едет палач!» – прочитал Крутов.

– Что ж, пошли, Иуда! – он больно толкнул бедного Горшкова в бок. – Пришло время каяться!

* * *

Сержант не запирался. Сразу признал свою связь с иностранной разведкой. Но добавил: я военных тайн не разглашал, только делился сомнительными пророчествами Юродивого. Сам, мол, в его способности не верю, так что ничего преступного в моих деяниях нет. Напротив, одна польза – дезинформировал потенциального противника!

Выслушав доклад начальника контрразведки, Токарев приказал устроить возле избы засаду, но Крутов отговорил его от этой затеи. Мол, к делу имеет отношение старший лейтенант Вялов, а у того, сами знаете, какие «тяги» в центральном аппарате…

Дмитрий Степанович сразу согласился с доводами подчиненного и даже не стал вызывать Павла для консультаций: имеешь особое задание – выполняй!

А тому только того и надо было.

Дядя давно велел вступить в более тесный контакт с эсэсовцем Крюгером. Теперь для этого имеются все «законные» основания.

Вялов встретился с Вальдемаром поздним вечером на окраине города – раньше таких мер предосторожности они никогда не предпринимали.

– Смотри, камрад, какое дело… Мои коллеги задержали германского шпиона, – начал заговорщически он, двигаясь рядом с немцем по середине пустынной улочки.

– Зачем ты рассказал об этом мне?

– Так… На всякий случай. Для связи с иностранцами был оборудован тайник в одном из ветхих строений в центре города.

– Ну и что?

– Теперь там засада.

– Я не имею к этому никакого отношения!

– Ну, как знаешь, – спокойно парировал Павел и, развернувшись, направился в обратную сторону.

– Спасибо, друг! – летело ему вслед.

* * *

О том, что она беременна, Катя призналась отцу-матери в конце марта, а вечно занятый Вялов и вовсе не знал пока о том, что вскоре станет отцом такого долгожданного первенца.

И лишь тогда, когда его супруга уже не могла скрывать округлости своих форм, Павел начал кое о чём догадываться.

– А ну-ка, подойди ближе! – сказал после того, как четверть часа исподтишка наблюдал за женой, собиравшейся на Первомайскую демонстрацию. – Что это у тебя?

– Я поправилась на пять килограмм. А ты даже не заметил! Тоже мне чекист…

– Скажи, ты от меня ничего не скрываешь?

Супруга зарделась, и Вялов наконец-то понял всё.

– Катя! Катенька! Катюша! – он схватил её на руки и стал кружить по комнате.

– Тише, сумасшедший… Мне нельзя нервничать!

– А ты не нервничай – радуйся, наслаждайся жизнью! И кто у нас будет: мальчик, девочка?

– Мальчик. Тимофей Палыч.

– А может, София Павловна? Тоже неплохо звучит!

– Нет. Тимофей. Генерал Вялов. Не как ты – вечный лейтенант.

– Обижаешь – старший! Что соответствует званию майор РККА. А я, хоть давно член партии, только-только из комсомольского возраста вышел! Так что у меня всё ещё впереди!

– Ладно, не бурчи, лучше помоги завязать пояс на платье…

* * *