Операция «Испаньола»

В конце концов случай представился, и, что любопытно, заход был сделан оттуда, откуда Стриженый его меньше всего ожидал. Выглядело это следующим образом. Стриженый попался. Не рассчитал, приклеился не к тому, иностранец поднял вой, и Стриженого повели под белы рученьки в ближайшее отделение милиции. Стриженый, впрочем, был спокоен: не семьдесят пятый год на дворе, а вовсе даже восемьдесят седьмой — отделается предупреждением и штрафом в смешную сумму. Потому в отделении он вел себя нагловато и очень удивился, когда его почти с ходу отправили в КПЗ.

В камере предварительного заключения Стриженый провел сутки и начал беспокоиться. Охрана ни в какие переговоры не вступала, на просьбы пустить к телефону «менты поганые» отвечали дружным ржанием. Кроме того, к Стриженому никого не подсаживали, что было само по себе странно, учитывая извечную перегруженность сортировочных пунктов между свободой и зоной. На вторые сутки в камеру вошел некто одетый в цивильное, с большими темными очками на хрящеватом носу. Охранник принес табурет, некто уселся посреди камеры и, насмешливо глядя на слегка уже заросшего щетиной Стрижельчика, сказал:

— Я не стану читать тебе нотаций, Павел. Ты не из тех, кого можно убедить нотациями. Ты признаёшь только деловые предложения. Что ж, у меня есть к тебе деловое предложение.

Стриженый в те далекие времена был еще довольно глуп и вместо того, чтобы спокойно сидеть и слушать незнакомца в очках, начал плакаться в том смысле, что его арестовали по ошибке, держат в камере в нарушение уголовно-процессуального кодекса, он хотел бы встретиться со своим адвокатом и позвонить домой, сказать мамочке, почему и где задерживается. Незнакомец выслушал этот детский лепет, зевнул, встал и покинул камеру. Не прошло и минуты, как его место заняли двое звероподобных охранников с дубинками. Эти деловых предложений не делали, сразу приступив к тому, что у них, видимо, получалось лучше всего. Когда через полчаса незнакомец в темных очках снова появился в камере, Стриженый заметно поумнел и готов был слушать его хоть сутки напролет.

— Ты недавно в этом бизнесе, — продолжил незнакомец столь неудачно прерванный монолог, — и на тебе ничего серьезного нет. Нас это устраивает. Мы предлагаем тебе свою защиту и долю в прибылях. За это ты будешь делать всё, что я тебе скажу.

Несмотря на острую боль в почках, Стриженый решился уточнить:

— Вы хотите, чтобы я стал осведомителем?

— Нет, — сказал незнакомец. — Осведомителей у нас хватает. Ты будешь заниматься валютными операциями. Но запомни, никто никогда не должен узнать, для кого ты менял.

— А если я откажусь?

— Если ты откажешься, то сядешь прочно и надолго. На зоне теперь нравы крутые. Слышал, как там с «чушками» поступают? А ты будешь «чушком» — гарантирую.

— Но ведь вы сами сказали, что на мне ничего серьезного нет! — плачущим голосом напомнил Стриженый.

— Был бы человек… — незнакомец в темных очках не закончил знаменитую фразу, принявшись вместо этого перечислять статьи и сроки, под которые подпадает студент Павел Стрижельчик. — Статья 156, нарушение правил торговли, один год. Статья 162, занятие запрещенными видами индивидуальной трудовой деятельности, два года. Статья 162, пункт 1, уклонение от подачи декларации о доходах, два года…

Стрижельчик затосковал. Его вербовали, вербовали нагло, и он ничего не мог с этим поделать.

— Я согласен, — выдавил он, сам удивляясь легкости, с какой пошел на сотрудничество с органами.

— И правильно, — одобрил незнакомец. — Распишись вот здесь и обговорим детали.

С непринужденностью дьявола, покупающего очередную душу в обмен на исполнение сокровенных желаний, он извлек из внутреннего кармана пиджака сложенный вдвое лист бумаги и предоставил Стриженому возможность ознакомиться с текстом договора, включающего в себя как права, так и обязанности будущего сексота [24]. Стриженый ознакомился, крякнул, но подписал.

— Как мне… называть вас? — спросил он, закончив с этой малоприятной процедурой.

— Называй меня Куратором, — отвечал незнакомец.

Сотрудничество с могущественным Куратором быстро принесло плоды. Через руки Стриженого потекли такие деньги, о которых он не мог раньше даже мечтать. Отработав на отмывании валюты чуть больше года, Стриженый переквалифицировался в прорабы финансовых пирамид. Следуя указаниям Куратора, которые тот отдавал на еженедельных тайных встречах, Стриженый действовал смело, напористо и ни разу не пожалел об этом. Скоро дружбы с ним — удачливым нуворишем — стали искать многие.