Операция "ГОРБИ"

В Политбюро происходят важные рокировки. Из Политбюро исключен Григорий Романов, контролирующий всю «оборонку» и самый сильный оппонент М. Горбачева. Зато 1 июля 1985 г. в состав Политбюро Горбачевым введены ЭДУАРД ШЕВАРДНАДЗЕ и БОРИС ЕЛЬЦИН. Грузин Шеварднадзе сменяет на посту главы МИД легендарного дипломата Андрея Громыко. Свердловчанин Борис Ельцин работает в тесном контакте с Е. Лигачевым.

«ПЕРЕСТРОЙКА» дает зеленый свет народным промыслам, кустарному производству и индивидуальной торговле. Готовится к принятию Закон СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности в сфере кустарных промыслов, торговли и услуг». На московском старом Арбате бойко идет торговля матрешками. Фарцовщики и умельцы по «вареным джинсам» становятся героями дня. В подвальных условиях переписываются «бобины» с песнями запрещенных ранее рок-групп и зарубежных артистов эстрады. Сотнями тысяч тиражируются «крамоль-Яые» песни Высоцкого, а также появляются в открытой продаже Пластинки с американским джазом и блюзом. Первые «воротилы» советского «бизнеса» начинают претендовать на свою роль в политике, заводят «дружбу» с главами городских администраций. Появляются понятия «рэкет», «крыша бизнеса».

Открываются первые видеосалоны. Они представляют собой небольшие помещения в кинотеатрах и общественных учреждениях культуры с телевизором и видеомагнитофоном. Таким образом горожане знакомятся с первыми эротическими («Империя зла», «Калигула», «Эммануэль») фильмами, боевиками (длинный список с Брюсом Ли и Джеки Чаном) и мелодрамами импортного производства. Видеосалоны собирают за день огромные выручки (вход с человека — 1 рубль). За видеосалонами строго следят соответствующие органы, гоняют владельцев и требуют порой своей доли.

1985 год становится переломным для советских людей, решивших начать новую жизнь. Общество расслаивается на тех, кому повезло, и тех, кто «прогорел».

Гласность набирает обороты. «Пятая колонна» диссидентов выходит из тени. В «Роман-газете» начинают публиковаться запрещенные ранее литературные произведения писателей-эмигрантов, а также стихи диссидентов. Идеологическую линию «перестройки и гласности» возглавляет глава Института международной экономики и бывший советский посол в Канаде Александр Яковлев. Уже в июле 1985 года Михаил Горбачев предложил кандидатуру Александра Яковлева на пост заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС. Вскоре Яковлев был избран секретарем ЦК и начал заниматься вопросами идеологии. С его подачи происходит замена ключевых фигур во всех ведущих изданиях страны. Захват прессы был проведен при помощи тандема с Е. Лигачевым. Доверчивого Лигачева «использовали втемную». Тенденции «перестройки», «гласности» и «ускорения» будут нарастать весь 1985 год и продолжат набирать обороты в 1986 г. На ведущие посты в стране приходят бывшие диссиденты. Алгоритм, точно соответствующий секретному американскому документу NSD 20/1 от 1948 года.

Глава шестая ЭКСПЕРИМЕНТ

Чернобыльский «эксперимент» заканчивается трагедией. Ирангейт — международный скандал: в торговле оружием замешан высший эшелон американской власти. Директор американской разведки Уильям Кейси выходит из Большой Игры. Рейкьявик-86. Неслучившееся чудо

3 МАЯ 1986 ГОДА. МОСКВА, СОКОЛЬНИКИ, КООПЕРАТИВНОЕ КАФЕ

Тапер наигрывал медленную, трагичную и словно замерзшую мелодию. Она больно ударила по струнам сердца сухой грустью. Старое фортепиано в углу маленького, по-азиатски напыщенного кооперативного кафе звенело отвратительно глухо. Сыграв на расстроенном черном рояле пару мелодий, тапер бросил это бесполезное занятие и ушел. Публики было мало. До вечера, когда разномастные завсегдатаи кавказской харчевни «Три кабана» должны были повалить сюда рекой, оставалось уйма времени. Официанты в несвежих белых фартуках, с уставшими лицами разносили на подносе случайным посетителям пережаренные шашлыки с пивом и тому подобные невыдающиеся заказы.

— Неужели нет вариантов? — Игорь Волгин грустно отложил вилку.

— Я их не вижу, — Петр Кирпичин безразлично пожал плечами, бросив через стол на своего собеседника отрешенный взгляд. — К тому же сейчас, когда случился Чернобыль, все словно с ума сошли. Лубянка перевернута вверх дном. Кабинеты превратились в палаты сумасшедшего дома.

В летнем кафе было прохладно. Сезон еще не наступил. Через щели тонких окон деревянного домика врывались сквозняки и простуды. Сквозь витражную мозаику разноцветного стекла струился холодный свет несмелого солнца. Клетчатые клеенки, покрывавшие столы, были скользкими и жирными на ощупь.

— У нас — то же самое… что и у вас, на Старой площади. Чистка… Новая метла по-новому метет. Кто знает, Игорек, может, и меня из КГБ скоро уволят, и тогда уже я приду к тебе с просьбой подыскать мне работу?