Операция Гемма

Кузмин на протяжении всего доклада ни разу не перебил Смирнова и не задал ни одного вопроса. О возбуждении генерала говорило только неслышное постукивание по столешнице всеми пальцами правой руки, будто он играл на пианино.

Когда Шаман закончил, в кабинете около минуты стояла глубокая тишина.

— Значит, вы не доверяете ни полковнику, ни мне?

— Суть не в недоверии к вам, господин генерал, — проговорил Шаман. — Она в завоевании доверия у Босу. Мы абсолютно уверены, что в настоящее время наши знания в области сохранения информации, я не говорю о знаниях вообще, по сравнению с цивилизацией, жившей на Сохара, ничтожны. Возможно, мы, через несколько десятилетий или столетий, расшифровали бы содержание кристалла и тем самым приблизили бы свой конец.

— Что ж тогда Босу так волновался за свой кристалл, если был уверен, что его содержимое нельзя понять?

— Я могу только предполагать. Думаю, он не хотел быть виновником гибели нашей цивилизации.

— А как вы считаете, где еще два кристалла, которые захватили гаюны?

— Он о них ничего не говорил. Скорее всего, где-то у него. Мое мнение, на Сохара ничего нельзя спрятать, чтобы об этом не стало известно жрецу. Забрать и спрятать кристаллы в каком-нибудь хранилище для Босу ничего не стоит. Для их безопасной транспортировки существуют дороги предков. А разобраться с охраной и одного верторога будет многовато.

— Значит, вы те, кто таскает черта то за бороду, то за хвост и принимают решения о судьбе Союза. Мы с полковником недалекие солдафоны, не способные отличить зло от добра, пользу от вреда, а Союзом руководят полные идиоты, жаждущие еще большей власти и крови. Так что ли, капитан?

— Разрешите вопрос, господин генерал, — проговорил Шаман.

— Задавай.

— Что бы вы сделали, сообщи я об информационном кристалле сразу по прибытии на базу? Бросили бы на поиски все силы и нашли кристалл. А если он находился бы в руках президента системы Босаван и тот отказался его отдать? Потерпел бы Союз такой отказ? Не испугались бы, что один из самых сильных союзников станет просто могущественным? Не приняли бы решение получить кристалл силой, и это во время войны. Кто гарантирует, что, защищая свои интересы и возможность получения информации, хранящейся в кристалле, система Босаван не попросила бы защиты у тех же гаюнов?

— И вы выбрали наименьшее зло? Уничтожили яблоко будущего раздора. Ты спрашиваешь, как поступил бы я? Постарался бы получить кристалл и передать его федеральному правительству.

— Прошу прощения, господин генерал. Вы сказали, что постарались бы получить кристалл, а не доложить о его существовании. Почему? Вы тоже допускаете, что методами убеждения, просьб, дипломатических переговоров получение кристалла в распоряжение союзного правительства могло быть не осуществимо?

— В наших доводах слишком много допущений, капитан. Что сделано, то сделано.

— Я просто хотел, чтобы в пределах Союза опять не прозвучала поговорка «Последний довод королей» или политиков. Во время ведения войны это очень большой риск.

— Возможно, ты прав. Но думаешь, на этом все закончилось? А не отправит ли президент Гармак на Сохара экспедицию? Не перевернет ли всю планету в поисках кристалла? А ведь мы будем вынуждены сделать то же самое. Хохайя — свободный сектор, находящийся вне юрисдикции Союза, и там может работать любой его член.

— Этого не будет. Босу, возможно, сделал нам последний подарок. На сегодня, кроме нас пятерых, никто не знает о свойствах кристалла. В момент его исчезновения из лаборатории память о нем была стерта у всех лиц, участвовавших в экспериментах. Мы это тщательно проверили, еще беседуя в «Топогане» с Фокуносой. Агент Сирена полностью потеряла память. Профессор Боварино уничтожил все записи, а потом взорвал лабораторию. Фокуноса, возможно, тоже не выдал бы всю сеть заговорщиков, но он рассказал все, до мельчайших подробностей. Я думаю, это тоже благодаря программе кристалла. Теперь только мы пятеро можем стать нарушителями равновесия в системе, как мне сказал Босу. Вы возьмете на себя ответственность за его нарушение, господин генерал?

— А ты не считаешь, капитан, что именно сейчас безопаснее всего послать экспедицию на Сохара и поискать кристаллы?

— Босу сказал мне на прощание: «Приходите, когда мы все уйдем». Я думаю, это время еще не наступило. Уверен, что до кристаллов мы не доберемся. У нас была пленка, снятая в пирамиде. Мы просмотрели ее. Запись стерта. Сохарцы либо вымрут, либо уйдут в параллельное пространство. Полностью уничтожить следы цивилизации на Сохара невозможно, не уничтожив планету. Босу не будет этого делать, иначе не было бы приглашения. Места силы останутся. Истину постигнут достойные, те, кто разберется в информации на стенах храмов. Хотелось бы и мне попробовать сделать это, после окончания войны.

Выслушав последние слова Смирнова, Кузмин долго молчал, анализируя сказанное и по-прежнему постукивая пальцами по столу. Наконец хлопнул ладонью по столешнице, приняв для себя какое-то решение.

— Капитан, — проговорил он. — Вы что-то сказали об ответной операции. Я вас слушаю.