Операция "Гарри Поттер"

Она узнала почти всех присутствующих, презрительно фыркнула на Барти и Северуса. Едва удостоила взглядом отца и сестру. И потрясенно уставилась на Кэролайн.

— Мой Лорд? — пробормотала она.

Глаза Кэролайн полыхнули красным.

— И да, и нет, — ответила она, — лорд Волдеморт — мой отец. И я полностью наследую ему.

На левом предплечье Беллатрикс налилась тьмой метка.

— Отец... — пробормотала Беллатрикс. — Отец... дочь...

— У меня была еще и мать, — напомнила Кэролайн, — ее звали Розмари Фэйрфакс.

Губы Беллатрикс презрительно изогнулись.

— Розмари Фэйрфакс... — повторила она.

Кэролайн закусила губу, церемониться с этой женщиной она не собиралась. Снова воздействовав на метку, она применила легиллименцию. Что-то она сумела увидеть, что-то прохрипела Беллатрикс. Все было ясно.

Догадка о деятельности Мариуса Блэка оказалась верной. Маленькая Беллатрикс хотела всего и сразу, а долго учиться, проходить мучительные ритуалы и посвящения совсем не желала. Ее родителям и в голову не могло прийти, что дочь втихаря практикует вещи, для которых была еще слишком мала. А Мариус поддерживал стремления наивной ведьмы, подкидывая ей «интересные» книги. Результаты не замедлили сказаться. Красавица Беллатрикс начала сходить с ума. Ко времени замужества процесс уже стал необратимым.

Метка Темного Лорда положение только усугубила. К тому же, Беллатрикс встретила мужчину своей мечты. Муж и его брат обеспечивали ей секс, но духовной близости там не было. Леди Лестранж жаждала Тома Риддла.

О бывшей любовнице и ребенке своего кумира она знала. Розмари она презирала от всей души, но при этом до истерики ей завидовала. Ведь у нее была частица самого Повелителя, его дочь. Среди особо доверенных лиц Волдеморт иногда бывал откровенным. И мог похвалиться успехами дочери. Чувств Беллатрикс он не понимал. Одержимость его скорее отталкивала, чем привлекала. Он недооценивал женщин. Тем более таких, как Беллатрикс.

О том, что Розмари хочет получить наследство бывшего любовника, Беллатрикс узнала случайно. Услышала обрывок разговора в холле Гринготса. Похитить и допросить Розмари было легко. Та особо и не скрывала своих планов, считая, что имеет право на деньги и наследство для себя и дочери.

Ее смерть оказалась страшной. Беллатрикс было мало просто убить соперницу и, как она считала, предательницу. Труп был выброшен в Лютный. Обломки волшебной палочки добавили, чтобы облегчить опознание. Беллатрикс было важно, чтобы о смерти Розмари знали. О том, что могло случиться с дочерью Повелителя, она не думала. Участь девочки ее не интересовала. Возможно, если бы Розмари не решила подстраховаться и сперва самой навести справки, а привезла с собой в Англию Кэролайн, то Беллатрикс убила бы и девочку. И дело было не в том, что в жилах Кэролайн текла кровь Волдеморта, а в том, что ее родила другая женщина. Не Беллатрикс Лестранж.

Кэролайн стиснула зубы. Участь Бэллы была решена. Тем более что в ее воспоминаниях промелькнула отданная на хранение чаша Хаффлпафф. Ведь для освобождения крестража была нужна жертва.

* * *

Для гоблинов Гринготса хватило и предоставленных воспоминания. Раз вещь была отдана на хранение, то законная наследница имела полное право забрать ее из сейфа. Гоблин, отвечающий за сейф Лестранжей, сам вынес золотую чашу Кэролайн.

— Последний? — спросил Барти.

— Если не считать того, что остался в Гарри, — кивнула Кэролайн, — если это крестраж, конечно. Возможно, эта странная связь была нужна для прохождения квеста. Возможно, для управления ребенком. Надо будет посмотреть в записях Дамблдора, если он записывал такие вещи. Сейчас эту связь трогать не стоит. В конце концов, она не мешает. Я бы не хотела навредить мальчику, ему и так досталось.

Снейп вздохнул. Зелья были готовы. Оставался последний ритуал. Договориться о жертвоприношении Беллатрикс оказалось неожиданно легко. Министр тут же согласился, что уничтожение крестража и возвращение реликвии Основательницы в Хогвартс важнее жизни безумной преступницы, и так приговоренной к пожизненному заключению.

— Нет ничего более гибкого и эфемерного, чем совесть политика, — заметил на это Сигнус, — думаю, что в таком качестве от моей несчастной дочери будет хоть какая-то польза. Смерть в любом случае предпочтительнее жуткого существования рядом с дементорами.

— Вам ведь это все равно дается нелегко? — спросила Кэролайн.

— Вы в своем праве, — ответил Сигнус.

Дорея Поттер молчала. Все знали, что она винила себя в страшном конце членов своей семьи. Часть вины, безусловно, лежала на ней, но это был не тот случай, когда стоило полагаться на обычный суд. Люди могут быть безжалостными палачами для самих себя. Кто знает, что бы стало с леди Поттер, если бы у нее не было внука. Ради Гарри ей удалось взять себя в руки. Надо было продолжать жить.