Операция «Экзосет»

— Ох, эти мужчины! — Она сокрушенно покачала головой. — Какая самонадеянность! Глупая мужская самонадеянность. Вы относитесь к женщинам с презрением, вам это известно? Ваш интерес к женщине, по существу, является оскорблением для нее.

Доннер, несмотря на душившую его ярость, умудрялся сохранять шутливый тон.

— Так вы всех мужчин не любите, не только меня? А как же наш галантный полковник? Он из другого теста сделан, что ли?

— Он такой, какой есть. Он не берет, он дает. — При мысли о Монтере Габриель улыбнулась. Доннер ясно видел, что ей приятно даже думать об аргентинце. — Он — прямая противоположность вам, поэтому он мне нравится, а вы — нет.

Прежде чем Доннер успел ответить, рядом с ним появился официант.

— Мосье Доннер?

— Да.

— Вы оставили в баре свою визитную карточку на случай, если вам будут звонить. Кто-то просит вас к телефону.

Доннер последовал за ним к телефонной будке, которая находилась за баром, и взял трубку.

— Доннер слушает.

— Это Николай. Я встречался с Гарсией. Сегодня днем Бернар оставил ему график движения конвоев в Сен-Мартен на ближайшие четыре дня. Только один полностью отвечает твоим требованиям. Он будет рано утром двадцать девятого.

— Это послезавтра.

— Правильно. Справишься?

— Нет проблем. Мы вылетаем туда завтра утром. Полковника я беру с собой.

— Прекрасно. Как тебе нравится мадемуазель Легран?

— Очень впечатляющая особа. Пожалуй, и ее стоит прихватить с с нами.

— Думаешь, она согласится?

— Возможно. Они без ума друг от друга.

— Знаешь, совсем неплохая идея.

— Почему?

— Не знаю. Что-то в ней меня настораживает. У меня уже выработался инстинкт на такие вещи.

— Тогда тебе лучше проверить ее как следует.

— Само собой. Завтра позвоню тебе в Мезон-Блан.

Доннер повесил трубку, вышел из будки и остановился, чтобы закурить сигарету. Он посмотрел на Габриель, размышляя о том, что сказал ему Белов. Красивая женщина, но в ней есть что-то большее, чем просто красота. Доннер привык небрежно обращаться с женщинами, и до сих пор у него не возникало с ними никаких затруднений. Теперь, к своему собственному удивлению, он понял, что Габриель вызывает у него восхищение и что он никогда еще не желал ни одну женщину так сильно, как ее.

Ванда, танцуя с Раулем, перехватила взгляд Доннера. Она все поняла и тихо спросила аргентинца:

— Она много значит для вас, эта леди?

— Она значит для меня все, — просто ответил Монтера.

— Тогда берегитесь его. Он привык получать то, что хочет.

Музыка смолкла. Монтера улыбнулся и поцеловал Ванде руку.

— Вы слишком хороши для него.

— Вы ошибаетесь, — грустно ответила она. — Я только для него и гожусь.

Они вернулись к столу. Подошел и Доннер.

— Я только что говорил по телефону, — сказал он, обращаясь к Монтере. — Это касается нашего с вами дела. Акция состоится в субботу, значит, завтра утром нам придется вылететь в Ланей. Я снял там старинный особняк, Мезон-Блан. Прекрасное место — тихое, спокойное.

У Монтеры упало сердце.

— Что же, если надо…

Доннер повернулся к Габриель.

— Не хотите провести пару дней на природе?

— Нет, спасибо, — ответила она.

Взглянув в лицо Монтеры, она вдруг поняла, как мало времени им осталось быть вместе. Задание, полученное от Фергюсона, совершенно вылетело у нее из головы.

Она поднялась.

— А теперь, прошу извинить нас. Я очень устала.

— Очень жаль, что вы нас покидаете, — сказал Доннер.

Слегка нахмурясь, он смотрел, как они выходят из ресторана. Потом расплатился и тоже направился к выходу, не говоря ни слова Ванде. Она поспешила за ним, едва не падая на своих высоких каблуках.

Он стоял на тротуаре, ожидая такси, и прикуривал, спрятав в ладонях огонек спички. Не глядя на нее, он сказал:

— Ты выставила меня дураком, тебе об этом известно?

— Прости, Феликс.

— Я кое-что придумаю для тебя, — пообещал он. — Что-нибудь особенное. Такое, что ты не скоро забудешь. — Он взял ее двумя пальцами за подбородок и приподнял голову. — Долго будешь вспоминать.

Вернувшись в свою квартиру, Габриель налила себе виски и сердито принялась ходить из угла в угол.

— Этот человек — самое отвратительное существо, которое я когда-либо встречала в жизни. В нем все, что я ненавижу. Тебе обязательно иметь с ним дело?

— Боюсь, что да, но забудь о нем, — ответил Монтера. Он достал из кармана маленький пакетик. — После того, как мы расстались сегодня днем, я взял такси и поехал по магазинам.

На элегантной упаковке было написано: «Картье». Она развернула ее и увидела бархатную коробочку. Внутри лежало красивое золотое кольцо. Вернее, три кольца, спаянные в одно, сделанные из золота разных оттенков.

— Это называется русское обручальное кольцо, — сказал он. — Обычно его носят на мизинце левой руки.

— Я знаю.

— Размер пришлось выбирать наугад. Если не подойдет, просто зайди к Картье, когда тебе удобно, и спроси мосье Брессона. Он подберет тебе нужный размер. Могу я надеть его?

Она протянула руку, и Монтера надел кольцо ей на палец.

— Кажется, немного великовато, — огорченно сказал он.

Габриель покачала головой.

— Нет. Подходит отлично.

— Это знак… — Он помолчал, потом криво усмехнулся. — Такой момент — и я не могу найти слов.