Операция 'Б'

- Нет, нет, я не за то, чтобы вы летели на Берлин,- продолжал, горячась, Преображенский.- Только взлетите с ФАБ-тысяча на внешней подвеске и сделайте круг над аэродромом. Всего один круг! Тогда и разговоров никаких не потребуется. Все экипажи последуют вашему примеру.

Жаворонков ожидал, что сейчас представитель Ставки накричит на несдержавшегося командира полка, и поделом, но Коккинаки был спокоен, даже нарочито флегматичен.

- Полковник, я сюда прилетел не учить вас летать, вы это сами делаете прекрасно, не хуже меня,- ровным голосом заговорил он.- Ставка меня послала к вам не за этим. Ставка требует громить Берлин авиабомбами самого крупного калибра! И мы с вами обязаны это указание... этот приказ выполнить. Понимаете? И выполним, я уверен.

- Тогда в чем сыр-бор? - удивленно спросил Преображенский.- Командующий отдаст приказ, и мы завтра же, все как один, возьмем на внешнюю подвеску по ФАБ-тысяча или по две ФАБ-пятьсет. А там трава не расти...

- Отдать приказ легко,- вздохнул Жаворонков.- Одним росчерком пера... А вот выполнить его как?

- Выполнять начнем беспрекословно, товарищ генерал. За это я ручаюсь,заверил Преображенский.- Только кто потом будет бомбить Берлин? Придется Ставке срочно перебрасывать на Сааремаа новую авиачасть.

Коккинаки встал, хотел пройтись по землянке, размять ноги, но, сделав два шага в маленьком помещении, снова опустился на табуретку.

- Так мы никогда не договоримся, товарищи! - с болью в голосе заговорил он.- А нам надо указание Ставки выполнить. Всем троим выполнить! Не могу же я возвратиться в Москву с пустыми руками. Мне же никто не поверит! Ну что, что я скажу товарищу Сталину? Ведь слова к делу не пришьешь. В общем-то, товарищ командующий ВВС флота и товарищ командир полка, у меня самые большие полномочия на этот счет, как представителя Ставки,- понизил он голос.- Хотя мне с самого начала хотелось, чтобы вы, Семен Федорович, и вы, полковник Преображенский, сами приняли это решение. Как летчик, верю, не просто для вас решиться, но... но другого выхода не вижу...

В землянке наступила настороженная тишина, каждый еще и еще раз обдумывал сложившуюся ситуацию. Жаворонков и Преображенский понимали, что Коккинаки не уедет с аэродрома, пока не будет произведен хотя бы один эксперимент с ФАБ-1000, ведь ему в противном случае нельзя будет появляться в Ставке, показываться Сталину на глаза. А Верховный Главнокомандующий обязательно потребует от него обстоятельного доклада, он внимательно следит за ходом налетов на Берлин, заинтересован в них. Положение у представителя Ставки незавидное.

Первым нарушил затянувшееся молчание Жаворонков.

- Полагаю, товарищи, эксперимент с ФАБ-тысяча мы все же должны провести,положил он конец всем спорам.

- Правильно, Семен Федорович! - оживился Коккинаки.- Разумное решение! Хотя бы несколько машин послать на Берлин с ФАБ-тысяча, а там видно будет. Как, товарищ полковник? - обернулся он к насупившемуся Преображенскому.

- Раз надо экспериментировать, так надо,- ответил Преображенский. В душе он был против эксперимента с ФАБ-1000, но если предлагает теперь сам командующий ВВС флота, то его следует поддержать.

- Вот и договорились! Вот и хорошо! - повеселел Коккинаки. Он взглянул на стол, потер от предвкушения руки.- А сейчас горяченький чаек в самый раз!

- Остыл давно,- сказал Жаворонков.- Но мы быстренько заменим...

Не успел он вызвать адъютанта, как тот сам вошел с тремя стаканами горячего чая.

За чаем решили в порядке опыта ФАБ-1000 или две ФАБ-500 брать только на самолеты, моторы которых еще не выработали положенные ресурсы. На остальных, если увеличивать бомбовую нагрузку, то лишь за счет ФАБ-100 или ЗАБ-50.

До полуночи просидели в штабной землянке Жаворонков и Преображенский. Требовалось с особой тщательностью проанализировать варианты полета с максимальной бомбовой нагрузкой, на всякий случай наметить запасные цели, досконально проверить моторы, отобрать лучших летчиков, способных повести перегруженные ДБ-3 к Берлину. Самым сложным, на их взгляд, являлся взлет. Взлетная полоса без твердого покрытия, неровная и короткая для разбега с большой нагрузкой. Моторы будут сильно перегреваться. Важно, чтобы первая машина благополучно взяла старт, тогда остальные летчики будут увереннее подниматься в воздух.

Адъютант командующего майор Боков сидел в стороне, наблюдая за сосредоточенными лицами генерала и полковника. Время от времени он наполнял пустые стаканы крепким, горячим чаем, который с удовольствием пили Жаворонков и Преображенский.

- Пусть с утра Баранов лично займется отбором машин для тысячекилограммовых бомб,- сказал Жаворонков.

- Есть, товарищ генерал...

Зазвонил телефон. Боков снял трубку.

- Товарищ генерал, посты ВНОС сообщают: к Сааремаа летят вражеские самолеты,- доложил он.- По звуку - "юнкерсы".

- "Юнкерсы" - ночью?! - удивился Жаворонков.- Странно.

- Видно, Гитлер так накрутил хвост кому следует, что даже ночью теперь его летчики к нам пожаловали,- засмеялся Преображенский и посмотрел на часы: шел первый час ночи.