Операция «Атлантический циклон»

Братки, несмотря на частичную замену жидкостей организма крепким спиртовым раствором, подвох заметили быстро. Они огорчились. Сильно огорчились. Вплоть до грубого рукоприкладства. Но этого им показалось мало. Кроме того, женщин они могли найти в любую минуту и, уже наученные горьким опытом, не перепутали бы. А вот любви транссексуалов они не видели никогда. Посмотреть же было интересно. Братки даже согласились заплатить. То есть они начали действовать грубой силой, но самый трезвый из них, точнее — наименее пьяный, сообразил элементарную вещь. Трансов, скорее всего, опекает местная полиция. Если женомужичье пожалуется на беспредел, у братков возникнут проблемы с местными стражами порядка. Оно им надо? Тем более, деньги у пацанов водились. Поэтому вместо грубого принуждения русский гость тем же языков жестов пояснил, что им самим требуются нормальные женщины, а трансы пускай займутся сексом друг с другом. За это им заплатят.

Поняв, что от них требуется, транссексуал переговорил с коллегами. Те согласились, хотя и без особого желания, скорее, боясь ужасных русских. Можно с уверенностью сказать, что после этого случая они стороной обходили любого человека, показавшегося им россиянином…

Цзюй мог не бояться совершить ошибку русских братков. Женщина, с которой он по праву вожака занимал отдельный кабинет, была ему хорошо знакома. С ней он развлекался в один из своих предыдущих вояжей. Триадцу понравилось, и он заказал ее снова. С восточной основательностью Пэн устроился на низком диване, обложенном подушками, а женщина танцевала под тихую музыку. Она была одета в легкую рубашку и шаровары, позволявшие ей свободно двигаться. В танец органично вплетались движения из древних единоборств, гибкое тело женщины то застывало в эротических позах, то начинало извиваться, словно ее кости вдруг становились резиновыми. Цзюй медленно потягивал из тончайшей фарфоровой чашки рисовую водку. Этот напиток, почему-то считающийся японским, много веков тому назад изобрели в Китае. Японцы лишь переняли его и придумали ритуал его потребления. Что-то похожее произошло и с чаем, который в диком виде никогда не рос на японских островах.

А вот до стриптиза не додумались ни китайцы, ни японцы. По логике европейца, женщине следовало бы раздеться, с последними тактами оказавшись полностью обнаженной. Однако финал танца застал ее в той же одежде, в которой она его начала. Лишь когда Цзюй поманил ее пальцем, женщина изящным движением сбросила рубашку. Пэн протянул руку, ухватил ее за маленькую упругую грудь. Женщина шагнула к нему, чуть нагнувшись, опустила шаровары до колен, после чего ногами ловко сняла их и улеглась с краю дивана. Цзюй погладил ее живот и лениво улегся на спину. Танцовщица сама знала, как ей действовать дальше. Она подвинулась к клиенту, и тут зазвонил телефон.

Пэн Цзюй установил специальный фильтр. Сейчас с ним могли связаться только несколько человек, все — очень важные особы. Поэтому Цзюй без колебаний взял телефон, взглянув попутно на номер. Его лицо искривилось, тут же Пэн сделал знак рукой, по которому женщина поднялась и выскочила из комнаты, даже не став одеваться, только прихватив свою одежду.

Глава 9

Олег Быстров работал в местной газете. Он специализировался на мелких разоблачительных статьях. Разоблачительных — следуя веяниям времени, а мелких, поскольку укусить серьезно у Олега и редактора газеты была кишка тонка. Для этого нужны деньги, солидная поддержка и личная храбрость. Ничем из этого джентльменского набора Быстров похвастаться не мог.

Время неумолимо близилось к полудню. Олег, уже минут сорок валявшийся в постели, наконец соизволил подняться. Голова, как говаривал тот же редактор, напоминала колокол Ивана Великого в первые дни своего существования. То есть он погудел немного и вскоре раскололся. Быстров переживал первую стадию. Башка гудела яростным набатом. И было полное ощущение, что вот-вот она расколется.

Вчера он выполнял задание газеты. А некоторые газетные задания имеют свойство незаметно перетекать в грандиозные пьянки. И голова безжалостно напоминала ему об этом, словно говоря:

— Вчера гудел ты, сегодня моя очередь.

Но Быстров не собирался подчиняться ее желаниям, так ведь можно с ума сойти от боли. Он заглотил таблетку «Пенталгина» и заварил себе кофе. Двойной удар по мозгу почти избавил Быстрова от страданий. Он даже сумел изобразить традиционное холостяцкое блюдо — яичницу, и затолкать ее в себя. Остатками кофе Олег запил сигарету. Никотин вызвал легкий приступ тошноты, но Быстров докурил почти до фильтра. Надо утолить никотиновый голод дома, в безопасной обстановке, и потом обходиться несколькими затяжками. Олег знал свой организм. Сегодня весь день сигареты будут вызывать тошноту, и будет неудобно, если ему станет плохо в редакции. Или на улице. Быстров задумался:

«А что мне, собственно, делать в редакции? Только себя мучить».