Читаем Операция «Антарктида». Битва за Южный полюс полностью

– Андрей Викторович, – мягко, по-отечески попросил Арсений Алексеевич, – надо осуществить одну проверку. Вы хорошо знаете направление деятельности капитана 1-го ранга Румянцова. Нужно сделать тщательную, но аккуратную проверку, чтобы не бросить тень сомнения на работу этого офицера. При проверке не переусердствуйте, имейте в виду, Румянцов блистательный специалист, честный работник, предан нашему делу, мы всегда возлагаем на него самые ответственные задания. Конечно, он молод и может устать, но… значит ли это, что он представляет опасность для нашего общего дела? Сделайте все аккуратно, Андрей Викторович. Проверьте еще раз и еще раз – досконально, но без предвзятости – его работу на Северном флоте, в Юго-Восточной Азии, в Африке и главное – его каналы связи в Америке. И… не спешите с выводами. Идите.

* * *

Капитан 1-го ранга Румянцов, поздно вернувшись домой, отдыхал после напряженного дня; но не прошло и 30 минут после его возвращения, как зазвонил телефон. Адъютант генерала Заварзина доложил:

– Иван Михайлович, вам надо срочно явиться к товарищу генерал-лейтенанту.

Позабыв про сон и отдых, минут через сорок Румянцов уже был в приемной генерала. Сидевший за столом адъютант ответил на приветствие и попросил подождать. Румянцов привык ко многим выпадам начальства, но отметил про себя, что его, срочно вызвав, попросили подождать. Что это? Здесь может быть только два объясняющих ответа: либо Заварзин находится у Архимандритова, либо между ними идет разговор по телефону. Так рассуждал каперанг, но его предположения оказались ошибочны. Павел Петрович Заварзин выдерживал время, маясь об безделья и допуская крамольную мысль: а, что, интересно, будет, если Румянцов посмеет об этой задержке в приемной доложить боссу? Риск велик, – никто без веских причин не может куражиться над сотрудником, тем более над Румянцовым.

Через десять минут сам генерал Заварзин открыл двойные двери и изобразив вежливую улыбку, попросил:

– Товарищ капитан 1-го ранга, зайдите ко мне.

Румянцов решил хоть отчасти отомстить, когда ответил: «Есть!» – без обращения по воинскому званию, как того в обязательном порядке ото всех требовал, самодурствуя, генерал. За все время их последующей беседы Иван ни разу не обратился к тому по воинскому званию.

– Скажите, капитан 1-го ранга, за время службы в нашей организации что вами сделано?

Румянцов все понял; судя по всему, босс накрутил генерала, и тот из кожи вон лез, чтобы как-то быть полезным; он желал перестараться, чем недостараться.

– Павел Петрович, – от этого обращения Заварзина прямо перекосило, – за время моей службы в ведомстве, возглавляемом секретарем ЦК партии товарищем Архимандритовым, все, что мною выполнено, в жесткой технологической последовательности доведено до сведения нашего общего руководителя. Операции, которые осуществлялись с непосредственным вашим участием, вам известны. Для этого вам достаточно заглянуть в соответствующие сейфы.

– Хорошо, – не зная к чему прицепиться, но желая постращать, выпытывал генерал, – скажите тогда, какие связи вы сейчас поддерживаете с полковником Фамом?

Такого поворота Румянцов не предполагал. Он сразу понял, о каком полковнике Фаме идет речь. Это тот профессиональный палач, возникший на его жизненном пути во время командировки под крышей торгпредства в ДРВ; другого Фама не существовало. Ведь не премьер-министра ДРВ, члена Политбюро ЦК компартии Вьетнама Фам Ван Донга имеет в виду генерал!

И ради этого его срочно вызвали сюда?! Что это за нелепая проверка! Румянцов буквально взрывался от трудно сдерживаемой ярости.

– Скажите, какого полковника Фама вы имеете в виду?

– Что прикидываетесь, капитан 1-го ранга? Будто не знаете, о ком я говорю.

И вновь перед глазами Румянцова возникли нежеланные сцены из тяжких воспоминаний. Тогда, во время его ареста во Вьетнаме, после бесконечной серии допросов полковник Фам, как представитель «братской страны» обучавшийся в Союзе, довольно чисто выражаясь по-русски, пригрозил:

– Если вы мне не расскажете правду, то вам введут трибадинуол. Я надеюсь, вы не сомневаетесь в том, что у меня отличные врачи. И тогда, когда ваш мозг будет без контроля, мы запишем ваши показания. Причем, вы назовете всех и все, что мы захотим.

Применению этого химического препарата его, как и других слушателей Военно-дипломатической академии, обучали во время учебы. Чтобы в будущем, при применении препарата противником, исключить разглашение каких-либо сведений. При воздействии трибадинуола каждый выдумывал что угодно, молол чушь, но это редко помогало, – практически все выбалтывали сведения тем, кто их допрашивал.

Оказавшись уже не в учебной лаборатории, а в серьезных и смертельно опасных обстоятельствах во Вьетнаме, истерзанный пытками Румянцов начал усилено решать проблему, как не выболтать то, что ему ведомо. В мгновение, когда из его вены щуплый узкоглазый врач вырвал шприц, он ощутил как разливается по венам жидкость, вызывая жгучее, нестерпимое чувство чудовищной боли…

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное