В 4 ч 30 мин начальник охраны рейдов{19}, находившийся на «Георгии Победоносце» (то есть там же, где штаб), не получая никаких распоряжений по крепости на случай появления неприятеля у Севастополя, по собственной инициативе поручает своему помощнику{20} известить начальника артиллерии{21} о возможности появления перед крепостью неприятельских кораблей. Несколько позже, около 5 ч, тот же начальник охраны рейда просит разрешения начальника штаба командующего флотом{22} оставить замкнутыми крепостные минные заграждения у Севастополя, но получает приказание их разомкнуть ввиду ожидающегося возвращения «Прута». Отдав распоряжение об этом начальнику минной обороны, он предупредил последнего о серьезности положения.
Заграждение осталось разомкнутым, и среди дальнейших событий о нем вспомнили с большим опозданием.
Но около 5 ч 30 мин утра поступает первое сведение о том, что события приближаются и к Севастополю. В этот момент приходит донесение с наблюдательного поста Сарыч, что на SW от него на горизонте виден луч прожектора.
Среди очень подробной сводки всех радио и распоряжений, сделанный историографом Черноморского флота капитаном 2 ранга Квашниным-Самариным по наличным на кораблях флота журналам и записям специально для описания событий 29 октября, имеются следующие последовательные записи:
«5 ч 30 мин. Семафор начальника штаба по линии: «Кораблям, не имеющим полного запаса спасательных поясов, принять таковые от заградителей. Отряду заградителей передать имеющиеся спасательные пояса по требованию на корабли».
Служба связи, не имея от штаба приказания оповестить побережья и посты о начавшейся войне, делает это с некоторым опозданием по своей инициативе.
В 5 ч 50 мин радио командующего флотом начальнику минной бригады: «Где находитесь?»[15]
На это радио по ошибке отвечает начальник 4-го дивизиона, находящегося в дозоре, указывая условные пункты в районе Севастополя и Евпатории. Радио это дается
Около этого же времени командование отправляет в ставку экстренную телеграмму: «3 ч 30 мин утра турецкие миноносцы атаковали в Одессе охранную лодку «Донец» и с рейда стреляли по городу. «Донец» затонул. Стрельба прекратилась. Выхожу с флотом в море».
В 5 ч 55 мин в море нашел туман от W.
Одновременно послана партия траления для проверки южного выхода из Севастополя. В 5 ч 58 мин пост Лукулл донес, что в виду поста по направлению к Севастополю идет двухтрубное двухмачтовое судно[17].
В 6 ч 12 мин тот же пост дополнительно сообщил, что замеченное судно вооружено башнями и орудиями. Около судна два миноносца, которые кружатся в районе Лукулла{23}. Три минуты спустя (6 ч 15 мин) начальник партии траления доносит, что видит «Goeben» в 35 кб от себя, и одновременно с этим, не ожидания приказаний, поворачивает с партией на траверзе Херсонесского монастыря в Севастополь.
В 6 ч 23 мин командующий дает радио по флоту: «Заграждение введено».
Таким образом, на самом деле крепостные минные заграждения. оставшиеся разомкнутыми в ожидании возвращения «Прута», к моменту начала бомбардировки «Goeben» (6 ч 33 мин) были еще выведены. Приказание начальника охраны рейдов, принятое не сразу, что видно из слов начальника минной обороны, задержалось при передаче по телефону и на минные станции. Во всяком случае, прошло несколько минут, пока это было сделано.
В записях минных станций мы имеем определенные указания, что за время с 6 ч 35 мин до 6 ч 40 мин «Goeben» маневрировал на крепостном заграждении, так как станции определенно отметили в этот период ряд замыканий на двух магистралях, что совпадает с наблюденным путем следования «Goeben».
По тем же записям устанавливается, что только в 6 ч 42 мин была введена боевая батарея минных станций № 2 и № 3 и только в 6 ч 45 мин — боевая батарея минных станций № 1 и № 4.
Таким образом, передача приказаний и их выполнение заняло около 19–20 минут. За это время «Goeben», попав под обстрел батарей, повернул на юг и вышел из района минных заграждений. В 6 ч 45 мин пост Лукулл донес, что «Goeben» удаляется и снаряды не долетают.