Оперативный псевдоним

Хотя все закончилось, но пиявка не отлеплялась, Лапину стало больно, и он оттолкнул ее, рывком освобождая обсмоктанную часть своего тела.

Раздался чмокающий звук, как при прерванном поцелуе, Тонька быстро вытерла губы обратной стороной ладони, но не торопилась подниматься с колен.

– Что здесь у тебя? Я никогда не видела... – все еще хриплым от возбуждения голосом спросила она.

– Что ты не видела? – грубовато поинтересовался Лапин и отстранился.

– Какие-то шрамы... Раз, два, три... Точечками. И вот здесь, сзади...

Тоже три... Как насквозь прокололи...

Он подошел к окну, нагнулся, всматриваясь в поросшую волосами внутреннюю поверхность бедра. Действительно, сантиметрах в пяти выше колена виднелась блестящая плешка рубцовой ткани диаметром миллиметров пять-шесть. На одной линии кверху проглядывали еще два таких же пятнышка.

– И вот тут, сзади, – Тонька услужливо поднесла мутноватое зеркало.

Лапин рассмотрел, что здесь точки были чуть побольше и имели не круглую, а скорее звездообразную форму.

– Черт его знает! Может, от аварии! – Он отстранил сожительницу:

– Не мешай, а то я опоздаю...

Сегодня умывание и бритье были особенно противны: обшарпанные стены, проржавевший капающий кран, дерущее кожу миллиметровое лезвие, – все действовало на нервы. И то, что произошло в убогой кухоньке, только добавляло раздражения.

– Чего такой угрюмый? – добродушно поинтересовалась Тонька, когда он стал одеваться. – Не выспался?

– Да нет, все нормально. Достань мои документы.

– А завтракать не будешь? – спросила она, подавая паспорт и военный билет.

– Нет, сыт. Где медицинские бумаги?

– Думаешь, понадобятся? – Озабоченно покопавшись в шкафу, Антонина достала полиэтиленовый пакет со справками, выписками и рентгенограммами.

Он тем временем незаметно взял из стола замшевый футлярчик с ключами.

– Пока!

Лапин вышел на улицу. По обе стороны горбатились отжившие свой век домишки с дряхлыми фасадами, перекошенными рамами и облупившимися дверями. По латаным рубероидным крышам шастали предчувствующие близкий март беспутные коты. На тропинке хрустела под ногами «жужелка» – так называли здесь печную золу. Снежные сугробы желтели неровными пятнами и чернели промоинами – сюда выплескивали помойные ведра из прилегающих дворов. На углу Богатого тусовалась группа приблатненных пацанов, Димки среди них не было. При виде Сергея пацаны перестали материться, приняли степенный вид и вежливо поздоровались. Вышло это у них довольно неловко, наверное с непривычки. Хищные крысиные мордочки и вызывающие манеры не позволяли питать иллюзий относительно будущего богатяновской молодежи.

«Гетто, – подумал Сергей. – „Черный“ район...»

Странно, но раньше он не воспринимал так придонские трущобы. Да и не считал их трущобами. Сейчас вокруг лежал чуждый, враждебный мир, в который он, не признаваясь даже самому себе, не собирался возвращаться. Все свое он нес с собой: голову, руки, деньги, документы, одежду. В конце концов, решится вопрос с работой – можно будет переночевать в гостинице, а за несколько дней подыскать квартиру в аренду. Пал Палыч и новые коллеги помогут...

Поднявшись по крутому и довольно скользкому спуску, Лапин попал в другой мир. Широкие тротуары, отреставрированные фасады зданий, богатые витрины, потоки автомобилей. Здесь чистили снег и не выливали ссаки прямо на улицу. И люди выглядели по-другому: чище, ухоженнее, наряднее, здоровей, наконец. Хотя, возможно, последнее обстоятельство обусловливалось предыдущими.

Лапину хотелось как-то подогнать себя под стать окружающей цивилизации. На пути встретилась парикмахерская, он зашел и сделал короткую боксерскую стрижку, которую раньше никогда не носил. Но, посмотрев в зеркало, остался доволен: теперь он выглядел резким и энергичным. Заглянул в контору Мелешина и без проблем получил свои три миллиона. Иметь в кармане крупную сумму денег становилось привычным – к хорошему быстро привыкаешь. Затем он отправился в банк.

* * *

В это самое время Терещенко разговаривал о нем с начальником службы безопасности «Тихпромбанка».

– Зачем тебе вообще понадобился этот парень? – Развалившись в черном кожаном кресле, Тимохин внимательно просматривал какой-то документ.

– Нам надо ставить акустические и емкостные датчики в филиалах, оборудовать машины системой «Контур», менять внутренние телекамеры в основном офисе... Два «Периметра» на складе пылятся, а за них, помнишь, сколько уплачено? В общем, работы много. А он хороший спец. Даже лучше, чем я думал. Вчера дал толковые советы по техническим средствам защиты заднего двора. И даже... Он знает «МК-01»! Но самое интересное, что называет эту штучку «Сатурном-2»...

– А это что такое? – остро глянул Тимохин.

– Брось! Ты же сам мне и рассказал.

– Разве? Вряд ли... Ты что-то путаешь. Я вообще никогда такого названия не слышал...

Тимохин двадцать два года отслужил в Первом главке КГБ, долго занимался внутренней контрразведкой, поэтому часто темнил и путал следы, даже когда в этом не было нужды.

– А почему вчера не сказал?