Читаем Оперативник полностью

Гранже наклонился, взял нож, спорол шеврон и разогнул зубцы на окровавленных значках.

— Все свободны, — крикнул Круль и махнул рукой, словно перед ним была не толпа людей, а птичья стая. — Кыш!

Люди бросились врассыпную, только трое в черных рубашках и секретарша остались возле лобного места.

— А что делать с телом? — спросил новый Старший Администратор, все еще держащий знаки различия на раскрытой ладони.

— Ты что, с ума сошел? — поинтересовался Круль. — Ты знаешь, что может случиться, если тушка будет гнить здесь? Заразу запустить хочешь? Я начинаю сомневаться в правильности своего решения.

— Мы уберем, — быстро сказал Гранже. — Уберем и зароем.

Круль прищурился.

— На свалке, — быстро добавил Гранже. — Среди мусора.

Круль кивнул:

— Молодец, быстро соображаешь. Я сообщу об этом.

На лице Гранже проступила улыбка, щеки порозовели.

— Иди, — сказал Круль. — Иди и не нарушай. А мне некогда.

— Может, руки помоете? — спросил Гранже.

— Пожалуй… — Круль задумчиво посмотрел на свои руки. — А то потом запекшуюся кровь из-под ногтей вычищать…

Младшие Администраторы умчались, а через несколько минут вернулись с ведром теплой воды, флаконом жидкого мыла и полотенцем.

Иван отошел в сторону и смотрел на море, пока Круль вначале мыл руки, потом, отфыркиваясь, умылся и утерся полотенцем.

— Все. Ухожу. И даже не просите остаться, — сказал Круль и двинулся, не оглядываясь, в сторону разделительной линии.

Проходя, хлопнул Ивана ладонью по плечу, Ивана передернуло.

— Да не пугайся, — засмеялся Круль. — Она уже чистая.

— Тебе это нравится?

— Что рука чистая?

— Что человека выпотрошил?

— А тебе-то что? Тебе жалко преступника, погубившего несколько душ? Тебя беспокоят наши внутренние разборки? Брось, Ваня! Не морочь голову ни себе, ни мне. Ты же не сожалеешь, что врезал мне в кабинете? Не сожалеешь. А ведь я провинился куда меньше, чем покойничек, — Круль вздохнул. — Будь веселее, Ваня. Сегодня и ты, и я — мы принесли много пользы своему делу. Ты — своему, я — своему.

Иван посмотрел на него и увидел, что лицо у Круля побледнело, а на висках выступил пот.

— Тебе хреново, Круль?

— Жарко. Я плохо переношу жару, — отрезал Круль.

— Понятно… — Иван помолчал, потом все-таки не выдержал: — Ты с самого начала знал?

— О чем?

— Об отце Василии, о Договоре?

— Откуда? Всеведущ только… Ну ты понимаешь. А я могу только выполнять указания начальства да работать головой. Время от времени.

Ветер, дувший к морю, сносил запах серы от Круля в сторону, и на мгновение Ивану показалось, что идет рядом с ним обычный человек. Уставший. Издерганный. Разочаровавшийся. Почти такой же, как Иван Александров.

— Как ты узнал о священнике? Ведь это ты сказал, чтобы я принюхался.

— Сказал. Понимаешь, Иван, — Круль протянул руку, собираясь похлопать Ивана по плечу, но вовремя сообразил и руку убрал. — Редко кто станет сотрудничать с Преисподней, не заключив Договор. А заключивший Договор начинает источать некоторое амбре… Вонять серой, если попроще говорить. Обычный человек не сможет этого скрыть. А в аромате ладана всегда так удобно было прятать запах серы… Всегда, заметь. Ты сказал, что в церкви сильно пахло, капитан сказал, что три месяца батюшка не выходит наружу. Что он скрывает? Ну не плохой же цвет кожи, в самом деле.

— Но ты знал, что тут… Догадывался.

— Да, — хмыкнул Круль. — Догадывался — то самое слово. Понимаешь, Иван… Когда в Преисподнюю попадает новорожденный ребенок… Из христианского поселка. Со всеми признаками крещения, безгрешный, но в аду… Тут возникает сомнение. Такое большое и неприятное сомнение. Ну ты же сам понимаешь, как все устроено. Не успели крестить — к нам. Успели — первородный грех сняли, ребенок нагрешить не сможет. Никак. А тут… Потом, через некоторое время, прибывает мама ребенка. В истерике, ибо хоть и грешила, но ведь была соборована, отпета и все такое… И тоже в Аду.

У нее возникли осложнения после родов, ребенка, говорит, окрестить успели, но не спасли. А там началось заражение крови у нее, врача у христиан нет… В общем, померла. И снова попала не по адресу. Хоть и числилось за ней прелюбодеяние, но она исповедалась, ей все отпустили… И такое недоразумение. У Администрации в архивах все в порядке, с божественной канцелярией и с передачей информации также проблем не было. Ваши не комментируют направление души в ад, но и не ошибаются — мы проверяли. Вот и возникло подозрение, что проблемы с батюшкой. Посмотрели в отчетах брата Кауфмана — числится среди вновь предавшихся некто Николай Филатов. А это, кажется, отец Василий, предположили наши аналитики. Вот меня и попросили заодно разобраться в том, что произошло, как произошло, и принять меры по своему разумению.

— Так ты сюда ради этого?

— Ты меня слушаешь? В смысле — слышишь? Я же сказал — заодно разобраться. В ходе выполнения основного задания. Только не спрашивай меня, о каком задании идет речь. Потом все узнаешь. Гадом буду.

— Будешь.

Иван замолчал и молчал, пока они шли до линии, потом прошли за ограждение и вышли к посту.

Перейти на страницу:

Все книги серии Орден Хранителей

Похожие книги