Опер. В плену у судьбы

Аверин выискал взглядом следователя. Тот оказался совсем молоденьким, высоким, худым как жердь парнем. Форма на нём висела словно на корове седло. Склонившись над чёрным мешком, он записывал то, что надиктовывал криминалист. Антон сразу понял, что дело мальчишка не раскроет. Наверное, нашли самого «зелёного», чтобы висяк на него скинуть. Но это были уже не проблемы Аверина.

Антон подошёл к автомобилю практически вплотную, стараясь понять, что тут произошло. Машина сгорела полностью. Дорогой и презентабельный внедорожник, который стоил целое состояние, был теперь похож на консервную банку. После обстрела от стёкол ничего не осталось. На асфальте повсюду лежали гильзы. Это сколько же в него всадили?

Аверин обошёл машину. Он смотрел он на автомобиль, практически не моргая, и что-то не давало ему покоя. Что-то во всём этом было не так. Словно подвох какой-то имелся, и пазл в голове не складывался. Недоставало каких-то деталей.

Вернувшись к водительскому месту, Антон осмотрелся, а затем, подойдя к обочине, увидел спуск к лесной дороге. Вот оно! Аверин взглядом прошёлся по всей длине короткого спуска и заметил примятую полосу, ведущую вглубь леса, словно кто-то кубарем катился вниз.

Опер посмотрел по сторонам. Снег вокруг был чистым, нетронутым. Но не здесь. Антон даже сам прошёлся по этому спуску и заметил у первой попавшейся же сосны следы обуви и кровь. И от осознания того, что, возможно, Альберт всё-таки жив, на душе стало легче. Только вот остался ещё один вопрос: кто тогда там, в чёрном мешке? Кого приняли за Звягинцева?

Когда Аверин снова вернулся к месту происшествия, оказалось, что молодой следователь уже освободился. Антон не стал терять времени. Ему нужно было понять, что они знают.

– Добрый день. Старший следователь ОВД Северный Аверин Антон Николаевич, – представился он и показал удостоверение.

– Здравствуйте. Младший следователь Романенко Денис Сергеевич. Чем могу помочь?

– Альберт Владимирович Звягинцев, погибший, был начальником нашего отдела и по совместительству моим лучшим другом, – начал Антон и замолчал, отслеживая реакцию. На лице молодого следователя отразилось сочувствие. Отлично! Аверин надеялся, что проблем и ненужных вопросов не возникнет. – Не могли бы рассказать, что уже удалось выяснить?

– Да, конечно, – согласно закивал Романенко. – Но не думаю, что вы о чём ещё не знаете. Машина была расстреляна неизвестными, – молодой человек обернулся. – Вон там на трассе есть камера, она зафиксировала, как автомобиль Звягинцева обогнал чёрный фургон, из которого и стреляли. А потом внедорожник взорвался. Тело сгорело полностью. Личность погибшего определили только по номерным знакам машины. К сожалению, стрелков пока не удалось вычислить, но наши опера этим занимаются. Антон Николаевич, вы случайно не знаете, откуда ехал подполковник?

Аверин внимательно посмотрел на молодого следователя. Поняв, что никто из приезжих сотрудников полиции не заметил тот ведущий в лес след, облегченно выдохнул. Если Альберт всё же жив, то он, наверное, не хотел бы, чтобы его нашли.

– Нет, без понятия. Денис Сергеевич, у меня к вам будет небольшая просьба.

– Какая? – заинтересовался следователь.

– У Альберта есть мать, она сейчас с племянницей отдыхает на море. И я бы хотел попросить, чтобы вы предоставили мне самому сообщить об этой трагедии. Поймите, ей будет легче узнать о гибели сына от знакомого человека.

– Конечно, – молодой следак с облегчением выдохнул. Ему ещё, наверное, никому не приходилось сообщать о смерти близких, и Антон прекрасно его понимал. Сам помнил, когда первый раз пришлось это сделать. Чувство преотвратное.

– Большое спасибо. И ещё, если что-то узнаете или окажется нужна моя помощь, обращайтесь. Помогу чем смогу.

Антон протянул свою визитку, и Романенко уверил, что обязательно будет держать в курсе расследования.

А когда Аверин приехал обратно в отдел, на его телефон поступил вызов с неизвестного номера. Услышав голос друга, Антон облегченно вздохнул.  Но после всколыхнулась злость. Захотелось удавить гада. Вот почему он не посвятил в свои планы?

Если только… Альберт и не подозревал о своём убийстве.

И вот сейчас, сидя в приемной Соловьёва, Антон мысленно репетировал речь и настраивался держать лицо в присутствии этого мужчины. Дмитрий Васильевич никогда не был дураком, он с лёгкостью может распознать ложь, ему даже напрягаться не придётся. И главное сейчас – постараться сделать то, о чём так просил друг.

– Антон Николаевич, Дмитрий Васильевич вас ждёт, – позвала секретарь, и мужчина резко поднялся со своего места. Оправил китель и вошёл в распахнутую женщиной дверь.

– Входи, Аверин, присаживайся, – указал генерал на ближайший к себе стул. – Такое горе… Я даже и представить не мог, что мы так рано потеряем друга и товарища, – скорбным голосом проговорил он, и Аверину так погано стало от того, что сейчас ему придётся врать.