Опер против святых отцов

Сидя в своей квартире, куда Ракита по старой конспиративной привычке все еще опасался привести постоянную хозяйку, он набрал по сотовику номер Белокрылова.

- Будьте здоровы, Александрыч, - сказал Ракита в трубку, услышав голос генерала.

- Привет, привет, дорогой.

- Не дает мне покоя церковный случай на Прудах, - проговорил Ракита, намекая на убийство Ячменева в Архангельском переулке.

- Что так? Или имеешь соображения? - спрашивал Леонтий Александрович, давно уверившийся, что Ячменева убили востряковские дружки Артемия в отместку за ликвидацию Пинюхина.

- Имею прокол, - виновато произнес Ракита.

- Да? Не ожидал такого от тебя.

- Видел меня один бомж на исходной, когда я по Прудам гулял.

- Вон что? Очень паршиво. Понял твою мысль. Церковному случаю, может, этот бомж помог?

- А вы как думаете? - уточнял Ракита, стараясь разобраться, набрел генерал на его прокол или нет.

- Разное думаю, - туманно ответил Белокрылов, никогда не открывающий перед подчиненными свои карты. - Но то, что сам доложился, тебе большой плюс.

- Как решите?

- Наверное, сам догадываешься.

- В "черный хлеб"? - спросил Ракита, жаргонно называя убийство.

- Да, надо диету прописать. И загляни сегодня ко мне домой. Помыслим над ходом этой истории.

Ракита нажал кнопку отбоя. Стал собираться на Чистые пруды, чтобы отыскать Черча, лицо которого над чердачным люком, подсвеченным освещением с лестницы, он успел запомнить.

***

Кеша Черч в этот вечер стоял в своей любимой пивной на Банковском, цедя остатки пива в кружке, и пристально посматривал на дверь в надежде, что сюда забредет какой-нибудь пьяный, которого можно будет раскрутить на дармовую выпивку.

В связи с крайней заинтересованностью входящими в пивную Черч и засек мелькнувшее в проеме двери с улицы чем-то знакомое ему лицо. Этот мужик в низко надвинутой кепке лишь окинул глазами помещение, но Кеша учуял, как взор прохожего словно вонзился в него.

Отчего-то захолонуло Кешино сердце, он ожесточенно закурил сигарету, припрятанную на крайний случай, и стал вспоминать.

"Ексель-моксель! - осенило Черча. - Да это ж тот, что пас с чердака хату Пинюхина! Брови-то сросшиеся!"

Мгновенно вспотел Кеша, осознал, что не случайно припечатал Сросшийся его цепким взглядом. На улицу выходить ему ни за что не захотелось. А потом прикинул, что если тот решил его как свидетеля замочить, то, пожалуй, и прямо здесь завалит.

Из пивной можно было уйти еще через подсобку во двор. Кеша, держа под прицелом выкаченных глаз входную дверь, метнулся в подсобку. Посудомойка на него закричала, но Черч пронесся мимо торпедой. Выскочил во двор, глянул по сторонам и кинулся проходняками в ОВД к самому дорогому ему сейчас Кострецову.

На его счастье, капитан был в своей комнате.

- Серега! - закричал Кеша с порога. - Киллер со сросшимися бровями меня пасет!

- Где? - спросил опер, вскакивая.

- Сейчас заглянул в пивнуху на Банковском. Я там стою: вмиг его сфотографировал.

- Да, может, не за тобой он пришел, - проговорил капитан, застегивая "молнию" на крутке.

- Не за мной? - завопил Черч. - Свежего пивка пришел глотнуть?

- Пошли, его укажешь.

Черч вылупил на него глаза.

- Ты чего? Киллера я тебе пойду показывать?

- А кто ж еще, кроме тебя, его может опознать?

- Не-ет, Кость, - решительно протянул Кеша и сел на стул. - Хорош меня подставлять. Помнишь, как ты у нас маньяка-головореза ловил, который кучу деловых завалил и Камбуза рядом со мной на чердачке от уха до уха располосовал? Больше не собираюсь за милицию жопу высовывать.

- Дурья ты башка, - проворчал Кострецов, поняв, что надо припугнуть Кешу. - Ты единственный свидетель его охоты за Пинюхиным. Конечно, за тобой он и пришел. Иначе зачем ему снова рисковать рядом с местом преступления? Сразу я не хотел тебя расстраивать. Он не успокоится, пока тебя не кончит.

- О-ох, ты и мент коварный... Дай закурить.

Кострецов протянул ему пачку. Черч выхватил из нее сигарету, а пачку как бы автоматически стал засовывать в карман. Кострецов молча вытянул ее у него из руки.

Кеша закурил, произнес обессиленно:

- Пошли. Легавые твои привычки, Серега.

Они пронеслись к пивной теми же дворами, какими примчался Черч. Обошли массив зданий, в которых находилась пивная.

Кеша выглянул из-за угла, сразу же отпрянул и зашипел:

- Стои-и-ит, сучка. Напротив пивняка, спиной к нему. Черная кепка, синий плащ.

Кость выглянул, зафиксировав облик мужчины, рассматривавшего витрину магазинчика напротив пивной по другой стороне переулка. В отражении от нее хорошо было наблюдать противоположный тротуар.

- Кеша, - сказал капитан, - посеки за ним еще пять минут. Я за тачкой в отдел сбегаю.

- Да ты что? Брать его не будешь?

- А за что его брать? За то, что ты видел, как он на чердаке сидел, а потом на улицу выходил?

- Да он, падла, с подслушивающей аппаратурой мотался!

- Эх, Кеша! А еще когда-то в оперотряде комсомолу помогал. Пошлет он нас с таким приколом, скажет, что ты спьяну все придумал, и крыть его будет нечем. Секи, я сейчас с тачкой "на хвост" ему сяду. Наверняка он здесь при машине.