Опер против святых отцов

Маришка внимательно посмотрела на него.

- Мне красивая жизнь с Феогеном дороже.

- Это как понимать?

- Чего непонятного? Ты Сверчка повяжешь, он меня не побеспокоит. А Феогену меня не вложишь, что замазана я в завал Ячменева. Буду жить с Феогеном как жила.

- Откуда же у тебя такая уверенность в моих действиях, Мариша?

- Да я Сверчка тебе сдала и его хату укажу.

- Ха-ату, - протянул опер. - На ней след Сверчка навеки теперь простыл.

- Чего ж, капитан, еще тебе надо? - напористо торговалась Мариша. Трахать ты меня не захотел. А адрес хаты Сверчка вот.

Она вырвала листок из телефонной книжки на столе, записала и протянула Кострецову. Тот положил его в карман и сказал:

- Мне и Феоген нужен.

Мариша посерьезнела. Теперь усмехнулся опер.

- Феогена не хочешь сдавать?

- А за ним ничего нет. Чего это ты вздумал?

Потер лицо ладонями капитан, хмуро поглядел голубыми глазами.

- Из церковной мафии твой архимандрит. И ты это не хуже меня знаешь.

- Ну, ты даешь! Чтобы такой, как я, Феоген о своих делах болтал?

Ухмыльнувшись, Кострецов, заметил:

- Именно таким, голожопым, о делах в постели и болтают, похваляются.

- В шпионку меня, что ли, клеишь?

- А кем ты здесь была? Востряковские зачем тебя к Феогену сунули? Я, Мариша, в операх не со вчерашнего дня хожу.

Оценивающе рассматривала его Мариша. Помолчав, проговорила:

- Лады. Стукну тебе на Феогена, если что интересное трепанет.

- У тебя, Мариша, на Феогена и так информации навалом. Только по-крутому ты его не желаешь подставлять. Потому как сядет он - и конец твоей красивой жизни. Верно? - сказал капитан.

Мариша кивнула. Опер продолжил:

- Потому я тебя и не пытаю по организации убийства Пинюхина, директора гостиницы "Пальма", на которую покойник Ячменев и твой Феоген зубы точили. Тут мы сами разберемся. Но ты для начала нашей с тобой дружбы должна что-то и на Феогена дать. Иначе у нас с тобой хороших чувств не наладится.

- Да какие у тебя могут быть чувства, если такую телку, как я, попробовать не захотел? - раздраженно произнесла она. - Лады... Мухлюет что-то там Феоген с магазином на Чистых прудах. Универсам это "Покров". Потому и на Антиохийское подворье часто заходит, магазин там где-то поблизости. Кому-то впарил Феоген тот "Покров", а в доле с ним один из патриархии: Белокрылов ему фамилия.

- Это уже кое-что. Ты не переживай, еще поживешь за Феогеном. Сама знаешь, если его и зацепим, все равно вряд ли удастся засадить. Но оперативная информация требуется. И вот тебе мой совет: пока за Феогена мы всерьез не взялись, постарайся добра у него побольше нахапать. Ну, этому тебя учить не надо.

Завербованная Мариша ответила ему злым взглядом.

- Не расстраивайся, - проговорил опер, поднимаясь и выходя из гостиной. Я ж не переживаю, что твой Сверчок мне полчаса назад чуть глотку не перерезал.

***

Кострецов вернулся на Чистые пруды, вышел из станции метро под разгоревшееся осеннее солнышко. У памятника Грибоедову на лавочке он заметил Кешу Черча в компании девицы, одетой ненамного лучше его знакомца.

Подойдя ближе, Сергей отметил и синяк на красноносой физиономии девицы. Все приметы вели к тому, что была она алкоголичкой. Черч тоже усек опера. Он что-то сказал собеседнице, поднялся с лавочки и зашагал на Чистопрудный бульвар, чтобы перемолвиться с Костью под сенью уже облетающих деревьев.

Там они пошли рядом, Кострецов поинтересовался:

- Подругу завел?

Кеша, в юности перебивавший у него отменных девочек, смущенно сказал:

- Любовь доведет - и сопливую поцелуешь.

Сергей отвлекся на изумительную сцену, которую творили вороны с псом, осатаневшим от их нападок.

- Гляди, гляди, - указал он Кеше.

За кучей опавшей листвы у чугунного заборчика бульвара две вороны атаковали бездомного барбоса, совсем потерявшего голову. Одна подпрыгивала напротив его морды, другая - позади хвоста. Как только пес устремлялся на переднюю, задняя подскакивала со спины и клевала. Барбос в ярости оборачивался, чтобы схватить ее, тогда передняя также бралась за дело: вцеплялась в мелькнувший перед ней песий хвост.

- Вот сучки! - воскликнул Кеша, подхватил с земли камень и запустил в ближнюю птицу.

Вороны взлетели. Пес, тяжело дыша, тоже засеменил прочь.

- Не давали ему занять правильную позицию, - сочувственно произнес Черч.

- Профессора они среди городских птиц, - заинтересованно сказал Кострецов. - Я за воронами давно наблюдаю. Во всем ловкачи. Вот найдет кусок черствого хлеба, но так есть не будет. Возьмет сухарь и тащит в клюве к ближайшей луже. Бросит его туда, подождет, пока хлебушко размякнет.

- У такой падали и харч дармовой, - задумчиво прокомментировал Кеша. - А тут не на что стакан Нюте поднести, - добавил он многозначительно и посмотрел на Сергея.

- Нютой твою подружку звать?

- Так точно.

- Ты ей фонарь под глаз залепил?

Черч изобразил на опухшем лице гримасу крайне оскорбленного джентльмена. Кострецов выгреб из кармана мелочь и высыпал на быстро подставленную ладонь Кеши. Спросил:

- Что там с универсамом "Покров"? Несколько дней мимо него хожу - закрыто.

- Хозяева сменились. Новые со старыми права качают.

- Что так?