Опер Громов. Дело о призраке старого театра

–Я, как и остальные актёры, как обычно, готовился к спектаклю. Вдруг, я услышал чей-то крик, сначала я подумал, что ме показалось, но тут крик снова повторился. Я выскочил из своей гримёрки, смотрю, другие актёры тоже стали выходить из гримёрок. Крик, судя по всему, доносился из гримёрки Василия, мы направились туда. Там я увидел такое.

–Директор замолчал, видно было, что его переполняют эмоции, оно и понято, ведь творческие люди очень эмоциональные. И снова начал говорить:

–Дверь гримёрки была закрыта, я её приоткрыл, заглянул внутрь и ничего не увидел. Пройдя дальше, я увидел в стороне от двери на полу Василия Григорьевича Гвоздикова явно мёртвого. Возле головы лужа крови, рядом валяется тяжёлый старинный бронзовый канделябр. Это было просто ужасно. Я сразу выскочил обратно, закрыл дверь, позвонил вам и сказал, чтобы никто внутрь не заходил. Можно ведь случайно все следы затопать и ещё ненароком улики уничтожить.

–Александр Сергеич снова замолчал.

–Вы всё правильно сделали.

–Заметила Ирина Игоревна.

–В ответ директор просто кивнул головой. Он был весьма подавлен, но оно и понято.

В этот момент они подошли к гримёрке Гвоздикова. Возле неё топился народ. Опера вместе с директором зашли внутрь. На полу лежал молодой мужчина, под головой растеклась кровь. Рядом лежал бронзовый канделябр. Само помещение было не большим, но уютным: стул, возле него большой, широкий стол, на котором расположились всевозможные баночки, тюбики и несколько париков. Над столом – зеркало, обрамлённое лампочками, которые ярко горели. Над зеркалом была большая книжная полка, забитая под завязку книгами. Так же в гримёрке была небольшая раковина, видимо для смывания грима. Ирина Игоревна и Евгений Петрович попросили всех выйти из помещения, после чего принялись за работу. Опера во главе с Еленой Николаевной тоже занялись работой, стали допрашивать очевидцев. Громов снова решил поговорить с этой загадочной Верой Брусника, но, к его удивлению, её не было среди актёров. Наверно она просто не задействована в сегодняшнем спектакле, – Подумал про себя Михаил. И они вместе с Анатолием принялись опрашивать стоящих возле гримёрки людей. А Елена Николаевна решила ещё раз расспросить директора. Она отвела его в сторону, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз. В ходе опроса опера выяснили одну очень интересную деталь, многие свидетели утверждали, что крик из гримёрки Гвоздикова принадлежал женщине. Соколова узнала от директора несколько любопытных деталей. Оказывается, за кулисами и рядом с гримёрками есть несколько видеокамер, так на всякий случай. Но со слов директора театра, актёры ничего об этом не знают. Так как они люди творческие и весьма эмоциональные, Александр Сергеевич решил, что лучше им об этом не знать. Так же выяснилось ещё кое-что весьма любопытное. Оказывается, Гвоздиков был женат на молодой актрисе из этого же театра, Лидии Семеновне Речкиной. Сейчас она была у себя в гримёрке, которая располагалась в этом же «кармане», только в конце коридора. Девушке стало настолько плохо, что её буквально унесли к ней же в гримёрку.

–Михаил, подойдите сюда.

–Попросила Елена Николаевна. Громов, извинившись перед пожилой актрисой, с которой он разговаривал, подошёл к Лене. Она рассказала ему про жену Гвоздикова и добавила:

–С ней нужно проговорить, вы, Михаил, сейчас этим и займётесь.

– Тут в разговор вмешался директор:

–Я всё понимаю, следствие и всё такое, но нельзя ли разговор с Лидией перенести на следующий раз? Понимаете, когда я вышел из Гримёрки Гвоздикова и только успел сказать, что он мёртв, Лидия сначала истерически разрыдалась, потом упала в обморок. Её положили на диванчик в своей гримёрке, дали понюхать нашатырь, а потом, когда она пришла в себя, накапали валерианы. Хотели вызвать скорую, но Лидия отказалась, сказала, что ей уже лучше, просто нужно отлежаться. Я просто боюсь, что после этой беседы ей станет совсем плохо.

–Мы вас понимает, но и вы и нас поймите, произошло убийство. Мы доложены во всём разобраться, завтра – это завтра, не известно, что ещё будет, так что лучше сегодня, и по «горячим следам». Тем более, Михаил очень внимателен, тактичен и вежлив. Если он поймёт, что она не в состоянии отвечать на вопросы, то поверьте, насильно заставлять её говорить он не будет, поэтому я его и попросила. Так что вам ненужно переживать и волноваться.