Опекун для высшей расы

О том, что у оборотней самок ценят и оберегают, а труд на женский и мужской не делят, Марика еще с детства знала. С таким соседом, как Горжин, вокруг которого все местные оборотни-малолетки вились, быстро порядки среди них выучишь. Счастливое у Марики было детство, веселое. И юность была счастливая. И любовь пришла яркая, резкая до умопомешательства, когда за любимым куда угодно, хоть в лес, хоть в шалаш, хоть на край земли!.. Только б рядом быть. И дочь родилась - красавица, как подтверждение большой любви. Рыжая, как все женщины в их роду, смешливая. «Папино солнышко»...

И вдруг как туча набежала. Краски поблекли, мир стал черно-белым. Тут еще... ребенок от насильника. Вот уж повезло ему, что в первые месяцы не до того Марике было, чтоб плод выводить. А на последних как зубами вцепился - ничто не брало! А рожденного обратно уж не запихнешь, только если убить... Но дочь грех на душу взять не дала. Правильно сделала. Бабка говорила, что нельзя им людей убивать. Почему нельзя - не объясняла. Только не потому, что грех на душу, а потому, что им самим опасность какая-то грозит. Да и ладно...

От нечаянных прикосновений мужских рук Марика старалась не вздрагивать. Столько лет уже прошло, а тело еще помнит и боится. Но ведь ум-то не зря телу даден? А по уму видно ж - без злого умысла парень рядом крутится, просто помочь хочет. Да и не эльф, оборотень. Эти не насильничают... У них за такое вся стая на куски порвет! Женщин у них оберегать принято, а силой взять - позор на себя и всю стаю навлечь.

Был бы рядом в тот день кто из оборотней, не уйти б насильнику живым. Вот что мучает до сих пор больше всего - бродит же где-то безнаказанный... Может, и других несчастных насильничает!

- Если есть хотите, то еще осталось... - не выдержала Марика.

- Спасибо, хозяюшка, нас скоро сменят, и мы уж в харчевне нашей перекусим. Чего зря вас объедать? У вас и так едоков полный дом, - успокоил парень. - Это вы не стесняйтесь. Если мясо понадобится - говорите, мы вам свежего принесем, - и улыбнулся, сверкнув белыми острыми зубами на смуглом лице.

Марика даже залюбовалась, с легкой тоской вспомнив, что не девочка уже совсем. И внезапно смутилась и вида своего, и седины в рыжих волосах, пока еще никому, кроме нее, не заметной.

А потом еще больше смутилась, вспомнив более взрослого оборотня, того, которому она в грудь уткнулась, когда из дома выбежать хотела. Как он от нее не шарахнулся-то?

И чуть опять не сбежала, теперь уже домой. Снова паника накатила, только теперь сдобренная щедро новой заботой.

Наверное, впервые за последние лет шестнадцать Марика вдруг задумалась, как она выглядит. Не о том, чтобы просто причесаться и платье надеть не шиворот-навыворот, а именно о том, сколько в ней привлекательности женской осталось. И даже сама удивилась таким мыслям. Вот ведь и забиться от такого количества мужчин вокруг в угол хочется, и в зеркало при этом успеть взглянуть, потому как... Ох, запомнился Марике этот оборотень, а чем - и не поймешь. На мужа совсем вроде не похож - смуглый, чернявый, глазища так и сверкают. Но общее есть - опасностью от него не пахнет, надежный он. Спокойный, сильный и командовать привык...

Ох, неужто время и правда лечит? По крайней мере, прятаться по закуткам уже не так уж сильно и тянет. В зеркало б полюбоваться, да тишком, чтобы дети на смех не подняли...

То-то Акита удивилась, когда увидела мать, сидящую на кровати и разглядывающую свое отражение в маленьком зеркальце.

- Морщин много уже, - пожаловалась она с какой-то детской обидой. - И седина в волосах так и сверкает!

Девушка подсела к матери, обняла ее покрепче, уткнулась лицом в россыпь длинных рыжих волос по лопаткам...

- Ты у меня самая красивая, мам! Даже не сомневайся!

И улыбнулась, пользуясь тем, что мать спиной не видит, только про зеркало в ее руках позабыла.

- Смеешься? Это ты у меня красивая, а я старая уже...

- Да какая ты старая! - возмутилась Акита. - Вон, Регнум с тебя глаз не сводил...

- Так его, значит, зовут? - внезапно заинтересовалась Марика. Вот ведь как вновь девушкой стала - и боязно, и тянет попробовать. Вдруг получится что? Но боязно больше... и вспоминать страшно. Ох, да о чем она думает-то? Глупости какие...

А сама опять в зеркало заглянула, голову склонила, пригляделась.

Показалось, или морщинки на лбу незаметнее стали? Видно, померещилось... Сама себя обманывает!..

Но уснуть сразу не получилось. Вроде и кровать удобная, и молодые в соседней спальне не сильно-то и шумели, так только, слегка кровать поскрипывала, да тихий смех дочери иногда слышался. И шепот зятя... Вот какой он зять, коли полюбовник мимо алтаря и вообще эльф?! Но дочь настояла - зять, и все тут. Член семьи. Вот то, что «член», того не отнимешь...

И эти трое пострелов у себя тоже долго перешептывались-переругивались о чем-то. Неугомонные.

Но молодого оборотня Марика сразу приняла, потому что понимала. Иногда проще умереть за любимого, чем потом жить без него годы. Вот то, что этот паренек полюбил не ту женщину - это беда, конечно. Но он же не виноват, что полюбилось?