Опека полуночника

― Большинство не могут, Гарри, ― признал профессор Люпин. ― Большая часть заключенных обычно сходит с ума в очень короткий срок, но Министерство считает, что это единственный метод контролировать тех, кто совершил тяжкие преступления. Проблема в том, что это не всегда работает: складывается впечатление, что Сириус Блэк не покорился дементорам… Он сбежал.

Мальчик резко поднял голову и во все глаза уставился на Люпина Он не мог поверить своим ушам. Как будто его жизнь и без этого была легкой. Теперь он должен беспокоиться еще и о слуге Волдеморта, который оказался его крестным отцом.

― Он сбежал? ― спросил Гарри испуганно. ― Но он ведь не придет за мной? Я… я ведь ему нечего не сделал.

Люпин поерзал на своем месте.

― Он уже сделал это, Гарри, ― серьезно сказал он. ― Он, похоже, увидел, как твой дядя бил тебя и решил вмешаться. Сириус напал на него и забрал тебя. Вас искали два дня, Гарри. Мы уже начали бояться худшего, когда Дамблдор получил письмо от него, в котором Блэк сообщил, где тебя найти. Ты был в Дырявом Котле. Мы даже не представляем, почему он так поступил, но зададим этот вопрос, наряду с бесчисленным количеством других, когда его наконец поймаем.

Гарри уже явно дрожал. Сириус Блэк похитил его? Профессор Люпин знал правду о его дяде? Означало ли это, что и профессор Дамблдор также знает?

― Почему никто не сказал мне об этом? ― в его голосе звучала боль.

Он ненавидел, когда люди знают о нем больше, чем он сам. Как ненавидел и то, что не знает что‑либо о своих собственных родителях.

― Потому что мы не хотели причинять тебе боль, Гарри, ― ответил Люпин все с тем же мягким тоном. ― Многим это причинило боль, да и сейчас причиняет. А как можно сказать ребенку, что его родители были преданы их лучшим другом? Это не та тема, о которой должен задумываться тринадцатилетний мальчик.

Гарри мог лишь кивнуть головой, соглашаясь. Только сейчас до него дошло, что лучше бы этого разговора не было. Намного проще обвинять во всех грехах Волдеморта.

― Наверно, об этом уже все знают, ― сказал он мягко. ― Поэтому вы сейчас мне об этом и говорите?

― К сожалению, о твоем похищении написали в Ежедневном Пророке, ― признался Люпин. ― Мы подумали, что будет лучше рассказать тебе сразу. Волшебный мир знает, что ты был похищен Блэком, а потом найден через пару дней какими‑то аврорами. Но там ничего не говорилось об обращении с тобой Дурслей. Дамблдор решил, что такое лучше хранить в секрете настолько долго, насколько возможно.

Гарри с облегчением вздохнул. С этим он справится. Он лишь не хотел, чтобы хоть кто‑нибудь узнал о его жизни дома. Проблема была в том, что профессора Люпин и Дамблдор знали это, и если не полную правду, так хотя бы часть её.

― Э… что вы знаете о моем дяде? ― спросил он, точно не зная, хочет ли услышать ответ.

Профессор Люпин вздохнул.

― Твой дядя признался во всем, что он делал с тобой, после того как Блэк забрал тебя, ― произнес осторожно Люпин. ― Нам известно, что эти повреждения были нанесены мистером Дурсли, а не Сириусом Блэком. Единственное, чего мы не знали, так это сколько времени у тебя они были. В «Дырявом Котле» ты сказал, что около трех недель. Как кто‑либо в мире мог вытерпеть три недели с тремя сломанными ребрами и ногой.

Гарри мог лишь пожать плечами в ответ. Он надеялся, что закончит Хогвартс, и никто так и не узнает, насколько плохими были на самом деле его родственники. Конечно, о нелюбви к нему тетушки и ее семейки знали и Рон, и Гермиона, однако на этом их знание заканчивалось. Никто другой же не интересовался его пребыванием на Прайвет–драйв.

― Я понимаю, ты не хочешь говорить об этом, Гарри, но о таких преступлениях, в полном смысле этого слова, ребенок не должен молчать, ― терпеливо произнес Люпин. ― Ты хоть представляешь, что твой дядя мог бы убить тебя, продолжи он в том же духе? Мне все равно, какими причинами он это мотивировал. Тому, что он делал, оправданий нет.

― Но это была моя вина, ― произнес наконец‑то Гарри едва слышным шепотом. ― Если бы я не попросил Рона позвонить, ничего бы не случилось. — Парень заметил, что почувствовал облегчение после того, как открылся. Будто гора с плеч свалилась. ― Он никогда раньше намеренно не ломал мне кости. Просто запирал в моем чулане до Хогвартса…

― Что значит, “в твоем чулане”? ― прервал мальчика Люпин.

― Э–э… ну… до того, как я узнал о Хогвартсе, моей спальней был чулан под лестницей, ― произнес Гарри, чувствуя себя неуютно. Он смотрел на свои руки, не желая смотреть на Люпина, который, должно быть, сейчас буравил его взглядом: ― После того как мне пришло первое письмо, они выделили мне вторую спальню Дадли. Думаю, они испугались, что кто‑то узнал, где я сплю.

Люпин явно запутался.

― Первое письмо? ― переспросил он.

Гарри снова пожал плечами.