Опасный след

— На полмесяца. Пока приехал только муж. Жена с сыном приедут на следующей неделе. — Мег тоже выбрала несколько лобелий, поднесла их к гвоздикам и одобрительно кивнула. — У мальчика соревнования по плаванию, которые он никак не может пропустить… или еще что-то. Отец — учитель, пишет путевые заметки. Надеемся, что он опубликует статейку о нашем домике и Оркасе. Нам это не повредит. Вообще-то он странный… Приезжал пару месяцев назад, попросил показать ему дом. Хотел тихое место, уединенное, чтобы никто не мешал его творчеству.

— Думаю, вполне естественное желание.

— Уж очень сильное. Он так жаждал одиночества, что чуть не вышиб меня оттуда сегодня утром. Отказался от уборщицы. Я уже сочувствую его жене. Но он заплатил наличными заранее и полностью. А на эти деньги можно накупить кучу цветов.

— Вы проверяете своих клиентов? — вклинился Саймон.

Мег растерянно замигала.

— О, ну особенно-то не проверишь. Большинство приезжает на неделю-две или даже на уикенд. Просто берешь залог и надеешься на лучшее. У нас пока не было серьезных проблем. Вы хотите купить домик, чтобы сдавать в аренду?

— Нет. А многие платят наличными?

— Немногие, но случается. Некоторые просто не любят давать нам номер своей кредитной карты.

— А как он выглядит?

Мег оглянулась на непривычно примолкнувшую Фиону.

— Ах, он… О, мой бог, вы думаете, что он… Боже, Саймон, вы меня пугаете до смерти. Он, ну, ему лет сорок пять. У меня в документах есть копия его водительских прав. Мы просим предъявить удостоверение личности, но я не помню дату рождения. Он чисто выбрит, абсолютно лысый. Правильная речь. Дружелюбен. Он болтал о своей жене и о том, как мальчику понравится это место. Он даже спросил, может ли мальчик привезти на несколько дней друга, если захочет.

Фиона погладила руку Мег.

— Мы все просто немного нервничаем.

— Вы хотите проехать мимо, взглянуть на него? — спросил Чак.

— Мы не можем проверять каждого, кто снимает домик, или разбивает палатку, или останавливается на несколько дней в одном из отелей или пансионов, — заметила Фиона. — И полиция следит за паромом. Думаю, этого достаточно.

Фиона заговорила на эту тему только тогда, когда они сели в грузовик и поехали домой.

— Я забываю — или не всегда сознаю, — как ты тревожишься. Не отмахивайся, — добавила она, когда Саймон пожал плечами. — Это преследует нас почти с самого начала. Как тень, как неотступная тень. А я столько думаю об этом или заставляю себя не думать, что забываю, как все это давит на тебя.

Саймон молчал почти милю.

— А ведь я тебя не хотел. Помнишь?

— Саймон, я принимаю твое чувство близко к сердцу.

— Я не хотел тебя, потому что, черт побери, предчувствовал, что ты станешь мне мешать и найдешь способ сделать так, чтобы мне это нравилось. Чтобы я нуждался в этом. И в тебе. И теперь, когда это случилось, я сделаю все, чтобы сохранить то, что мне принадлежит, чтобы заботиться о тебе.

Фиона приподняла брови.

— Как о щенке?

— Думай как хочешь.

— Я подумаю.

— Копы, федералы, все это прекрасно. Пусть делают, что должны делать. Но я не позволю никому подобраться к тебе. Никому.

Фиона молчала, пока они не свернули к дому.

— Я могу и сама позаботиться о себе. Нет, подожди… ты это знаешь. И поскольку ты это знаешь и всегда говоришь только то, что думаешь, я чувствую себя такой любимой, какой давным-давно не чувствовала. — Она вздохнула. — Поэтому я посажу цветы в оконные ящики, проведу вечерний урок. И буду всем сердцем надеяться, что Кейти Стар найдут живой и что очень, очень скоро мы избавимся от всех страхов и тревог и останемся

вдвоем — только ты и я.

— И свора собак. Фиона улыбнулась:

— Да. И свора собак.

Приняв душ, Экл вышел из ванной комнаты в чистых боксерах и футболке. Кейти лежала на кровати и скулила, насколько позволял скотч, а ее разбитые глаза, превратившиеся в заплывшие щелочки, с ужасом взирали на похитителя.

— Вот так лучше. Я сомневался в своем отношении к изнасилованию, поскольку никогда не при давал сексу особого значения. Но мне понравилось. Это был для меня совершенно новый опыт, а каждый новый опыт важен для дела в целом — благодарю. Изнасилование снимает напряжение, к тому же не требуется ублажать шлюху.

Он вытянул из-за письменного стола стул и уселся рядом с кроватью.

— Мне нравится причинять боль. Я всегда это знал, но, поскольку правила этого не допускают, я подавлял свои желания. Я не был счастливым мужчиной, Кейти. Я уныло проживал свою серую, невзрачную жизнь. До Перри. Я перед ним в долгу

Я должен ему Фиону. Но это? Все остальное? Ты? Это мое, абсолютно мое.

Экл щелкнул по мини-диктофону, который давно вытащил из ее сумочки и поставил на тумбочку.

— Я сейчас его включу, и мы поговорим. Ты расскажешь мне все, что знаешь, все о своих источниках, о том, кто снабжал тебя информацией. Если закричишь хоть раз, я снова заклею тебе рот скотчем и начну ломать пальцы. Никто тебя не услышит. Но ведь ты не будешь кричать, правда, Кейти? — Задавая вопрос, он схватил ее за мизинец и стал отгибать назад обеими руками, пока ее лицо не побелело как мел. — Правда, Кейти?