Опасность предельного уровня

– Нет. Случайность, совпадение... Там разрыв между самолетами четыре часа. По аэровокзалу ходить опасно, в город ехать смысла нет. От Курумоча до Самары километров шестьдесят... Посидите в машине. Водитель ваш земляк, из Гудермеса.

Хозяин пропустил Джабраила за калитку первым. Чуть в стороне от калитки рвался с цепи мощный кавказец.

– Алан... – растерянно сказал Джабраил, в первую минуту спутав эту собаку с хорошо знакомым псом.

– Откуда вы моего Алана знаете? – удивленно и с подозрением спросил хозяин.

– Я только сегодня утром простился с Аланом своего друга в Гудермесе... Просто поразительно, как они схожи...

– Многих собак зовут Аланами, – согласился хозяин. – Пойдемте в дом, попьем чаю. Сережа вернется быстро. И отвезет вас. Как раз успеете на регистрацию.

– А почему нельзя здесь взять билет сразу до Питера? – спросил Джабраил.

– Мало ли кто выйдет на след этих документов. Пусть тогда ищут вас в Самаре. Или встречают в Москве поезда из Самары. Или документы чистые?

– Чистые документы у нас были только лет десять назад, – согласился Джабраил...

3

– Виталий слегка преувеличивает слухи о твоем непробудном пьянстве, – сказал Басаргин Дым Дымычу, протягивая через стол руку для приветствия. – Но мне почему-то кажется, что ты пришел с новостями. Честно говоря, не знаю почему.

– Потому что физиономия у него очень уж торжественная, – сказал Ангел.

– Есть новости, – подтвердил Дым Дымыч. – Я знаю, командир, что ты не любишь, когда мне приходится обращаться к своему прошлому, но иногда и это бывает полезно.

Прошлое у Дым Дымыча Сохатого было темным. Когда-то во время афганской войны старший лейтенант спецназа ГРУ Дмитрий Дмитриевич Лосев был «подставлен» ХАДом[13] вместе со своим командиром роты и после вынесения приговора военного трибунала в Ташкенте отправлен надолго в «места не столь отдаленные». После освобождения Дым Дымыч долгое время был связан с серьезными авторитетами уголовного мира и выполнял их заказы, используя свою подготовку спецназовца[14]. Порой и сейчас Дым Дымычу приходилось обращаться к своим старым связям за информацией, и Басаргин не приветствовал это. Не желая, чтобы прошлое Сохатого как-то всплыло в официальных документах.

– Если очень полезно, я согласен. – Басаргин печально глянул на отчет, который так ждут в Лионе, и отодвинул его в сторону, показывая желание слушать.

Дым Дымыч прошел в свой любимый дальний угол, где всегда сидел скромно, как мышь, подавая голос только в случае необходимости или когда обращались непосредственно к нему. В отличие от Басаргина он не любил ходить по кабинету, когда что-то рассказывал.

– Наш командир, насколько я помню, когда-то, в бытность свою офицером ФСБ, занимался диаспорами.

– Занимался, – подтвердил Александр Игоревич. – Только я от этих вопросов давно отошел и современную ситуацию не знаю.

– Именно к этому я веду речь, – продолжил Дым Дымыч. – А современная ситуация сильно изменилась. И вызвано это в первую очередь тем, что самих диаспор стало в Москве намного больше, и численность их членов выросла значительно. И продолжает расти... Особенно это касается выходцев из стран Юго-Восточной Азии. Все сильнее становятся китайцы и вьетнамцы. Между собой диаспоры по-прежнему продолжают поддерживать недружественные отношения, хотя рынки сфер деятельности и интересов, как и территориальные зоны влияния, давно уже поделены, тем не менее всегда кто-то ущемляет чьи-то интересы и права, и маленькие локальные войны становятся явлением довольно частым. Говоря честно, порядок здесь навести трудно. Пытались это сделать чиновники, но чиновники озабочены в первую очередь частным одноразовым интересом и, получив однажды сумму на счет, больше не мешают. Однако...

– Свято место, как мы все знаем, пусто не бывает, – перебил Сохатого Тобако.

– Андрей удивительно правильно читает мысли, – продолжил Дым Дымыч. – Вплоть до запятых, если в мыслях запятые, конечно, ставятся. Свято место пусто не бывает. Кто готов это место занять? Вернее, кому по силам это место занять?

– Криминалитету, – сделал вывод Доктор Смерть.

– Верно. Это у нас сейчас, как и в прежние годы, пожалуй, самая организованная составляющая государственного устройства.

– Перебарщиваешь, – поморщился Басаргин.

– Ничуть, – возразил Дым Дымыч. – Когда криминалитет повязан с государственным чиновничеством, он является именно составляющей частью государственного устройства, и от этого нам никуда не деться. А что дело обстоит именно так, мы знаем все. С этим надо или мириться, или бороться. Можно еще использовать в своих целях, как это сделал я.

– Ну-ну, послушаем.