Опасность предельного уровня

– Тебя, Урусхан, я особо рад приветствовать, потому что твоя миссия, как всегда, особая и без тебя мы не сможем добиться полноценного результата...

Урусхан чуть грустно улыбнулся и ответил тихим голосом:

– Я привык к своей миссии, эмир... И всегда выполняю ее хорошо...

* * *

Табиб привел остатки своего отряда на поляну вовремя, сразу после заката солнца. И даже обеспечил своими малыми силами полевое охранение. Он, конечно, не подчинялся Джабраилу, он в здешних краях вообще никому не подчинялся и всегда предпочитал действовать сам. Но ему приказали люди, ослушаться которых Табиб не решился. Ослушаться их, значит, лишиться финансирования. А это единственный вопрос, который Табиба в последние годы волнует. И он привел восемнадцать человек. Зная, что уведет назад только восьмерых, которые сейчас стоят в дозорах. Это тоже было в приказе, который Табиб получил. А Джабраил, приведя с собой десятерых, уйдет с двадцатью... Неравная арифметика, но Табиб всегда был слабоват в математических действиях. Раньше он работал приемщиком шкур в заготконторе, и звали его чаще просто Юркой Шкурником. А имя Табиб он сам себе придумал, когда возглавил отряд боевиков. Шкуры домашнего скота – это единственное, что Табиб умел считать. Во всем другом, даже в общем количестве людей в своем отряде, даже в деньгах, что, бывало, ему перепадали, частенько, ошибался.

– Ты вернулся, я понимаю, чтобы развлекать свой народ музыкой? – С наигранной улыбкой Табиб протянул Джабраилу обе руки, показывая уважение, которого в действительности не испытывал. И при этом сильно косил одним глазом, а Джабраил, как всегда, не мог понять, в какой глаз ему следует смотреть.

Но Джабраил тоже протянул две руки. Он умеет приветствовать вежливо даже человека, которого слегка недолюбливает.

– Мою музыку мой народ уже не помнит, – ответил при этом со скромной и чуть-чуть грустной улыбкой. – Но я намереваюсь написать новую, которая будет волновать сердце любого горца...

– Твоя музыка горца не волнует, – теперь полевой командир откровенно поморщился, не в силах скрывать свое истинное отношение к Джабраилу. – Нам барабан нужен, а не пианино... И автоматная очередь в придачу...

– Фортепиано, – с той же скромной улыбкой поправил Джабраил. – Обычно это называется – фортепианная музыка... Иногда я писал и музыку для оркестров... Но главное ведь не в инструментах, а в том, что услышишь... Может быть, и тебя моя новая музыка взволнует...

Юрка Шкурник так и не понял, о чем идет речь, но, чувствуя серьезные и даже загадочные нотки в голосе Джабраила, только плечами пожал, не рискуя насмехаться, хотя насмешка просто рвалась из него наружу. У Джабраила слишком серьезная репутация, чтобы над ним можно было насмехаться. Не зря Басаев столько лет держал его рядом с собой. Кроме того, Джабраил из тех людей, что не подлежат амнистии, о которой столько разговоров вокруг. Слишком много крови он за своей спиной оставил, чтобы ему простили былые прегрешения. Но даже сегодняшний разговор, как понял Табиб из полученного из-за границы распоряжения, пойдет тоже каким-то образом об амнистии. Какое имеет к этому отношение Джабраил – непонятно, но что-то он задумал. Табиб распоряжение готов выполнить и подготовил то, о чем его просили. И готов получить за это обещанную компенсацию. Просто жаждет ее получить...

2

В полуофициальном офисе московского подсектора Интерпола по борьбе с терроризмом, не входящего в НЦБ[2], но по необходимости с коллегами тесно сотрудничающего, в этот вечер было шумно и многолюдно. Руководитель подсектора Александр Игоревич Басаргин вынужден был даже стулья принести из своей квартиры, расположенной на той же лестничной площадке. Так задумывалось первоначально, когда подсектор только создавался, что офис не афиширует свою деятельность и, по вполне понятным конспиративным причинам, находится на полулегальном положении. Потому для удобства его и базировали не на основе НЦБ и не на средства МВД России, а в специально купленной для этого квартире на средства самого Интерпола. Основа финансирования подсектора предусматривала естественную самостоятельность в действиях. Но в условиях современной России, даже при том, что возглавил подсектор бывший сотрудник ФСБ, а личный состав почти полностью формировался из бывших офицеров спецназа ГРУ, полная самостоятельность оказалась невозможной. И интерполовцам пришлось сразу же «рассекретиться», вступая в тесный контакт с антитеррористическим подразделением ФСБ России «Альфа» и, при необходимости, с органами МВД и спецназа ГРУ, в антитеррористических мероприятиях, особенно связанных с Чечней, как правило, задействованных. А основная часть операций Чечни так или иначе касалась.