Опасное решение

И, странное дело, он снова почувствовал спиной чей-то пристальный взгляд. Оглянулся. Три других двери были закрыты. Глазки – темные. Если кто-то и наблюдал, то ничего предосудительного он бы не увидел. Если только Людка не выскочит, как было однажды, встречать его на площадку в одних трусиках! Да-а, вот уж посмеялся!..

Чего она не открывает? Снова продолжительно нажал кнопку. Услышал шаги. Дверь отворилась, он увидел Людку, мрачно глядящую на него. Совсем не такого приема ожидал. Вспомнил, что хотел же где-нибудь букетик прихватить. Надо бы шофера послать, что ли. Но для такой мрачной физиономии не хотелось заботиться о цветах. И он решительно шагнул в прихожую. Захлопнул за собой дверь, обернулся. Она стояла, кутаясь в халат, и глядела исподлобья.

В гостиной орал телевизор. Вот почему сразу не отреагировала, понятно.

– Сделай потише…

Привалов поморщился, и Людка пошла к телевизору, а он, не снимая, как обычно, ботинок, отправился за ней. Телевизор вообще замолчал. Людмила отошла к буфету и прислонилась к нему спиной. И продолжала мрачно наблюдать за ним. А у Алексея Кирилловича будто пересохло в горле.

– Дай чего-нибудь попить.

– У меня нет спиртного.

– Я попить просил, а не выпить!

– Не кричи, не у себя в конторе, – резко ответила она. – Хочешь, иди на кухню, сам налей. Тебе ж не впервой по квартире этой разгуливать?

– Погоди, Люда, что случилось?! Не понимаю! Я что, совсем уже отвратителен тебе? В чем дело?

– Ни в чем. Не обязана я ни перед кем отчитываться! Надоели вы все!

– Начинается… – постепенно закипая, процедил генерал и, сняв фуражку, про которую совсем забыл, кинул ее на стол.

– Убери! – крикнула она. – Что за хамство?!

– Прекрати! – заорал он неожиданно для себя. – Немедленно прекрати свою истерику! Иначе я…

– Что – иначе ты?.. – с разъяренными глазами она шагнула к нему почти вплотную и тоже заорала, потрясая сжатыми кулаками у него перед носом: – Ты чего явился?! Что тебе здесь надо?! Ах, я знаю, чего! – и она почти выплюнула ему в лицо совершенно безобразную, матерную фразу о том, зачем он ходит сюда, кто он такой и чего конкретно она ему страстно желает…

Он и представить себе не мог, что когда-нибудь способен услышать подобное, да от кого?! Кровь хлынула в лицо, в глазах словно взорвался туман, и рука, сжатая в кулак… Рука вскинулась и с размаху ударила во что-то мягкое и податливое… Ужас!..

Он очнулся и обомлел. Людмила с разбитой головой лежала, скорчившись, на ковре. Халат у нее распахнулся, и под ним, оказывается, никакого белья не было. Странно закинутая к спине голова представляла собой страшное зрелище: затылок и лицо были в крови, ковер тоже пропитывался кровью и темнел на глазах. Или это у него в глазах темнело?..

Привалов с долгим воем отчаянья упал на колени и попытался подползти к ней, но ноги не слушались, и он понимал уже, что произошло самое ужасное из всего, что могло произойти. Он поднял взгляд и увидел прямо перед собой окровавленный угол мраморной плиты на буфете.

Он все-таки пересилил себя и попытался нащупать на шее жилку, пальцы ничего не ощутили. Но замарались кровью, и он машинально вытер их о китель.

Наконец до него окончательно и холодно дошел кошмар содеянного. А мысль заработала уже без его вмешательства. «Так, – словно подводила она итог, – статья сто седьмая УКа, пункт первый – в состоянии аффекта… Только кто поверит?.. Нет, сто девятая – тоже пункт первый – причинение по неосторожности…»

Чушь! Бред! Этого же быть не может! Ему хотелось истошно заорать, разбить к чертовой матери эту проклятую плиту! И он вскинул кулаки, но услышал сигнал мобильника.

Медленно поднявшись на ноги, он полез во внешний карман кителя, марая его, и достал трубку. Включил, слово сомнамбула, и поднес к уху. И услышал голос, который сначала злобно сказал что-то, очевидно, по-чеченски, а потом, словно опомнился и заговорил по-русски, с сильным кавказским акцентом:

– Слушай, генерал, все сделали, что сказал. Все горит, он – там, мы сваливаем. Помни! Не смей соврать!

– Эй! – крикнул Привалов, но в ответ – сигнал отбоя. Торопливо набрал известный номер, но услышал ответ оператора о том, что абонент отключен либо находится вне зоны… «Какой зоны? – вспыхнуло в голове. – Ах, зоны связи, наверное… А эта где? Она-то что же?!» Торопливый набор принес в ответ тот же голос, сообщивший о недоступности…

Привалов вскочил и кинулся к двери. Распахнул и увидел в открытых дверях, напротив, пожилую женщину, глядевшую на генерала с ужасом. Он не видел, что умудрился перепачкаться кровью.

– Срочно! – закричал он ей в лицо. – Звони в «скорую»! В милицию! Несчастный случай! Быстро, чего ты ждешь?! Скорее же, у меня еще и убийство! Ты понимаешь это?! – он выкрикнул фразу по слогам и кинулся, забыв про дверь, про лифт, по лестнице вниз. Забыв и о своей злосчастной фуражке, которая, как он подумал, и стала главной причиной ссоры и трагедии. Но он сам тут ни при чем, это только несчастный случай, страшное совпадение…