Опасное положение

– В нашем случае, возможно, нет, – поморщившись, признал Хокс. – Смотрите, вот поле X-Originating-IP. В нем отображается IP-адрес отправителя письма. Было бы, конечно, здорово, если бы указывалось название – Бостонский компьютер злоумышленников, – но вместо этого набор цифр, которые пригодятся лишь для сверки, если мы найдем компьютер. Дальше идут поля Received с данными о прохождении письма через каждый сервер, от устройства похитителей до компьютера в страховой компании. Крупным почтовым серверам присваиваются доменные имена, например Hotmail или Verizon. Однако здесь указаны какие-то FakeItMakeIt, HotEx и PrescriptMeds в окружении сплошной белиберды. – Хокс взглянул на коллег и продолжил: – Почему? Скорее всего, отправитель превратил письмо в спам. Ведь эти смешные имена не что иное, как серверы для массовых рассылок, которые засоряют трафик рекламой «Виагры» и прочей ерунды. Они в работе, потому что трассировать их сложно. Чем и воспользовался отправитель. Значит, как минимум один из наших героев отлично ориентируется в цифровом мире. Может, даже подрабатывает спамом, – предположил Хокс, пожав плечами. – Но как бы там ни было, у нас есть специалисты. Они все проанализируют, проверят, попробуют вычислить. Хотя… – Он опять пожал плечами, и Уайетт понял: найти отправителя вряд ли удастся.

– Само видео выглядит как любительское, – заметила Тесса, переключившись на другую тему. – Фокус не меняется, план крупный.

– Мы предполагаем, что снимали на сотовый, – сказала Николь. – Для качественной камеры разрешение низковато. Насчет крупного плана у нас две гипотезы. Либо Джастин надеялся, что его травмы убедят страховщиков доплатить пять миллионов, поэтому внимание и акцентировано на физическом ущербе. Либо «оператор» сузил кадр, чтобы максимально скрыть фон и ничем не выдать их местонахождение.

– Профессионалы, – вздохнул Уайетт.

– Одна зацепка все же есть. – Хокс навел курсор на окно видео, и они еще раз изучили лицо избитого заложника, глядевшего прямо на них.

Кадр захватывал Джастина от шеи до лба. Никакого лишнего пространства снизу, сверху или по сторонам. Только темноватый контур лица с искаженными чертами в серых тонах.

– Без подсветки, – сказал Хокс. – С таким узким фокусом она бы размыла лицо, выбелив нос и скулы. С другой стороны, контражура вокруг головы нет, то есть источник света не за Джастином. Вероятно, верхнее освещение настолько хорошее, что для съемки его достаточно.

– Некоторые кемпинги тогда отметаются, – напряженно размышлял Уайетт. – Многие из них зимой обесточены. Пришлось бы пользоваться фонариками, свечами или еще чем-нибудь. Кроме того, старые хижины… маловато в них окон… темно.

– Я думаю, здесь современное освещение, – сказал Хокс. – И если нет стационарного телефона, то надежная сотовая связь уж точно есть, учитывая продолжительность первого звонка. Так что некоторые горные зоны тоже исключаются.

– Дельное замечание.

– Я хочу увидеть жену и дочь, – проговорила Тесса. – Не нравится мне, что Либби и Эшлин нет на видео.

– Наверное, не хотят собирать их вместе, – сказал Уайетт. – Троих контролировать непросто. И снять было бы сложнее. Я почти уверен, что с Либби и Эшлин все в порядке. Поэтому Джастин и говорит гораздо лучше, чем выглядит. Его самого отметелили по полной, а женщин, видимо, не тронули. Иначе в голосе чувствовались бы стресс и волнение.

– Страховая компания заплатит? – спросил Уайетт у Николь.

– Их руководство сейчас это согласовывает. Но мы будем сотрудничать. Наши люди уже подъезжают к их офису. Через двадцать минут у нас будут прослушиваемая линия и несколько агентов на месте. Джастин обязательно позвонит еще раз, чтобы дать реквизиты для перевода. Только теперь мы будем готовы.

Глава 28

Мы дошли до лазарета. Радар с невозмутимым выражением на мальчишеском лице помог Эшлин лечь на стальную кушетку, прикрученную к полу.

Сделать мы мало что могли, сказал он. Выкидыш – естественный процесс, защитная реакция организма. Радар предложил тайленол для снятия боли и воду, чтобы восполнить потерю жидкости. Позже я должна буду наблюдать за Эшлин. Если у нее поднимется температура, значит, началась инфекция и нужна неотложная медицинская помощь.

Радар не стал развивать эту тему, поэтому оставалось только гадать, отпустит ли Зед одну из своих «золотых» заложниц в отделение «Скорой». У меня было такое чувство, что наше предложение о выкупе выйдет нам боком. Особенно если вспомнить, как Зед смотрел на Джастина… Что же все-таки произошло? Мы заключили выгодную сделку с мистером Главарем? Или добровольно сдались ему в руки?

Когда Радар вышел, я потихоньку сняла с Эшлин окровавленный комбинезон, по ходу прикрывая ее полотенцем. В углу кабинета висела камера, и меня коробило от одной мысли, что Мик пялится из аппаратной, наслаждаясь страданиями моей дочери. Хотелось смочить объектив водой или замазать вазелином. Только Зед не потерпел бы такой дерзости. Он бы сразу пришел, были бы последствия, а дочь, я сама и Джастин… Сколько еще издевательств мы выдержим в нашем состоянии?