Опасное искушение

К тому же сегодня вечером она неловко упала. Простой бросок через плечо — и Лили полетела тяжело, словно новичок, который боится татами. Ужасно неловко, Джон укоризненно посмотрел на нее. Сэнсэй не смог ей простить того, что она отказалась совершенствовать боевое искусство до седьмого пота. Он хотел, чтобы Лили участвовала в соревнованиях, но спортивные награды ее не прельщали. В первую очередь с помощью дзюдо Лили желала обрести чувствозащищенности. Но зачем тогда она продолжала тренироваться? Сложно сказать. Привычка? Нежелание растерять навыки? Или же ей по-прежнему нужно было чувствовать себя более защищенной?

Лили нахмурилась.

— Давай, Гарри, пошел. — Она сделала вид, что сейчас поднимет кота, прекрасно зная, что тот спрыгнет без помощи.

Так и вышло. Затем кот уселся и впился в нее взглядом, словно пушистый злобный демон. Хвост кота поддакивал. Когда Гарри понял, что привлек к себе внимание, то проследовал в кухню.

— Ах, ну да, хорошо. — Лили встала и пошла за котом. Вообще-то кормить его следовало только утром, но мнения Гарри и ветеринара относительно идеального кошачьего веса явно расходились. Лили полагала, что тоже имела бы особое мнение насчет еды, если бы какое-то время прожила, питаясь воробьями и отбросами помойке, как Гарри.

Лили достала сухой корм. Гарри с отвращением посмотрел на упаковку и прошествовал к холодильнику.

Только совсем чуть-чуть, — предупредила она кота, убирая сухой корм и доставая молоко.

Ветеринар сказал, что коровье молоко котам ни к чему, а жирным котам — в особенности, но Гарри молоко локал, и ей не хотелось отказывать ему в удовольствии.

Лили вообще сомневалась в том, что правильно обращается с Грязным Гарри. Он был ее первым котом — если, конечно, пойти на поводу у условностей и назвать ее хозяйкой. Чаще она считала как раз наоборот. Год назад на берегу она наткнулась на него: больного, голодного, с опухшей лапой, на которую он не мог ступить. В тот день он единственный раз позволил взять себя на руки.

— Итак, что же ты думаешь по этому поводу, Гарри? — Скрестив руки, Лили прислонилась к холодильнику, глядя на то, как кот с удовольствием уплетает угощение, налитое в блюдце. — Животному миру — прошу прощения, я имею в виду мир живых существ, не принадлежащих к человеческому роду, — не чужд сексуально-собственнический инстинкт. Подтверждение тому — твое ухо, точнее, то, что с ним случилось до нашей встречи.

Гарри не обратил внимания на поставленный вопрос.

— Волки тоже дерутся из-за самок. Но лупи все же не совсем волки, верно? Бабушка говорит, что относительно драк у них есть особые правила и ритуалы, хотя женщин это вроде бы не касается.

Гарри начисто вылизал блюдце и принялся умываться. Лили рассеянно потерла бедро. Ей не давало покоя чувство: что-то не так.

— Или же Тернер убил его в припадке ревности, или же… что?

Она оттолкнулась от холодильника и принялась расхаживать по своей небольшой кухоньке.

— Если Тернер не слишком сильно влюблен в Рейчел, если не ревнует ее, у него нет причин убивать Фуэнтеса. Может, все-таки это сделал он? Но если нет… Если нет, то каков мотив убийства?

Лили остановилась у окна, грозно глядя на задернутые шторы. Кому нужна была смерть Фуэнтеса? Хороший вопрос. В доброй половине преступлений подобного рода обычно замешаны деньги. Хотя… Если верить Рейчел, на работе у Фуэнтеса был небольшой страховой полис, но его хватит только на похороны.

Или все-таки здесь замешана страсть? По словам Рейчел, у ее мужа были любовницы. Но ведь Фуэнтеса убил не разгневанный муж или бойфренд. Это сделал волк.

И что же мы имеем очевидным следствием смерти Фуэнтеса?

— Меня, — медленно вслух произнесла Лили. — Я расследую дело об убийстве.

Сосредоточившись на Тернере. Потому что он любовник Рейчел. Потому что он — лупус. Единственное, что полиция знала наверняка, — это то, что Фуэнтеса убил лупус.

Минуточку. Может, стоит переиначить вопрос: почемv Фуэнтеса убил волк? Не просто лупус, а лупус в волчьем обличье. Ведь содеянное равноценно вывешенному транспаранту: «Глядите, этого человека убил лупус».

В волчьем обличье лупи наиболее опасны, но и в человечьем — страшно сильны. Можно было убить Фуэнтеса, не прибегая к обращению.

Гарри подошел к ее ноге и замурлыкал.

— Ты прав, — кивнула Лили. — Уже поздно. Лучше пойти спать.

Но, пока она готовилась ко сну, в голове все равно крутился один-единственный вопрос: почему обратился убийца Фуэнтеса?

7

В горы к северо-востоку от города вела неприметная узкая дорога. В двадцати милях какой-то безымянный проектировщик устроил живописную смотровую площадку с бетонным столиком для пикника и железным мусорным баком. Именно здесь в одиннадцать часов утра, облокотясь на машину и гордо задрав нос, стоял Рул.

Ослепительно сияющим диском висело в небе солнце, но вдруг налетел ветер — пронизывающий и пыльный, пахнущий шалфеем, креозотом и кроликами. Прямо перед Рулом земля морщинистыми неровными горбами сбегала к городу, к счастью, такому далекому. Через милю вверх по дороге среди вековых дубов прятался за поворотом дороги въезд в поместье Ноколаев.