Опальный капитан. Спасти Новую Землю

— Между прочим, во многом именно поэтому я относился к тебе с таким недоверием, — добавил он. — Зная, что ты — не та, за кого себя выдаешь, подозревал, что это часть игры против меня.

— Стало быть, именно своей маске я обязана тем, что на катере ты направил в мою сторону бластер?

— В первую очередь, — кивнул он серьезно.

— Оказывается, быть женщиной не так удобно, как пишут в книгах, — иронически заключила я.

— Ну, стрелять-то я, положим, не собирался, только рассчитывал разобраться в твоих мотивах, — решил внести ясность кэп. — Не могу сказать, что мне удалось, но во всяком случае я понял, что подозрения беспочвенны.

— И почему ты до сих пор ни разу не намекнул мне, что знаешь правду?

— Честно говоря, я очень надеялся, что ты расскажешь мне сама. Думал, если проявлю терпение и подожду, рано или поздно ты снимешь маску. Или хотя бы расскажешь свою историю. Но, как видишь, терпения все-таки не хватило.

Он бесхитростно, и оттого обезоруживающе, рассмеялся и развел руками.

То, что я почувствовала, больше всего напоминало укол совести. Конечно, на первом этапе доверие между нами было чрезвычайно хрупким. Но ведь с тех пор ситуация успела измениться.

— Мне казалось, признание будет неуместно. Мы были заняты слишком серьезными делами. Хотя на самом деле все, наверное, куда элементарнее. Я просто не привыкла снимать маску. Откровенно говоря, я ни разу этого не делала. На людях, имею в виду.

— Прежде я даже не знал, что такие существуют, — признался Рэй.

— Док знал.

— Что ж, лишний жирный плюс его квалификации. А голос? Тоже технология?

— Да.

Я поднесла руку к верхней части рубашки. Непосредственно на заклепку на воротнике указывать не стала, технические подробности к нашему разговору имели весьма поверхностное отношение.

— И давно ты так живешь?

— Давненько.

Далеко отойти друг от друга мы не успели, и Рэю потребовалось не больше секунды, чтобы приблизиться ко мне вплотную, погладить по щеке и снова коснуться губ поцелуем — правда, на этот раз еще менее настойчивым. Зато для меня сдерживающих факторов стало меньше. И я обвила его шею руками.

Это было полнейшее безумие. Мы стояли посреди командного отсека, с незапертой дверью, через которую в любую секунду мог кто-то войти, я — в образе мужчины, Рэй — ясное дело, тоже, и безудержно целовались, теперь уже не отрываясь друг от друга. Опыт у меня был нулевой, но я быстро училась и — по крайней мере так мне казалось — ученицей была талантливой. Уста не жили отдельной жизнью, нет, скорее я сама стала своими устами, полностью растворяясь в обнимавшем меня мужчине.

Не знаю, долго ли это продолжалось. Двадцать секунд? Несколько минут? Времени в тот момент для меня не существовало, а задним числом не просчитаешь.

— Пойдем ко мне, — прошептал Рэй, касаясь губами моего уха. Чуть отстранился и заглянул мне в глаза. — Я понимаю, что слишком спешу. Я веду себя, как зеленый юнец, которому не хватает терпения. Брэн прав, и я — чертов псих, растерявший всю свою выдержку. Но я прошу тебя — пойдем ко мне. Хотя бы покажи мне свое лицо. И голос. Я обещаю, что не буду больше ни на чем настаивать, если ты будешь против.

Я не была против. И нетерпение его мне только нравилось. Наверное, в силу полного отсутствия опыта следовало бы проявить большую сдержанность, но, возможно, я просто не ощущала себя в должной степени женщиной. Присутствовало разве что легкое смущение.

— Маска так просто не снимается, — объяснила я, в очередной раз коснувшись губ Рэя в мимолетном поцелуе, заставившем волну тока пробежать по коже. — Нужен раствор, он у меня в каюте. Сбегаю за ним и приду. Это быстро.

Я развернулась и поспешила прочь, торопясь поскорее преодолеть минуты и метры, отделявшие нас от близости, не знаю, физической или духовной, да и к черту эти разграничения! К счастью, все постепенно налаживается, мы вовремя нашли записи Линды, теперь можно будет начать жизнь заново…

Я застыла на месте, остолбенела, так и не успев ступить за порог. Сердце билось глухо и тяжело, будто ради каждого удара ему приходилось переворачивать каменные глыбы. Медленно, прилагая неимоверное усилие, я развернулась. Руки безвольно повисли.

— Прости, Рэй. Я не приду.

Выражение его лица резко изменилось. Теперь на нем было написано разочарование. Он даже как будто чуть-чуть постарел, заставив меня вспомнить внешний облик того заключенного, которого я встретила в камере-одиночке пару месяцев назад.

— Почему?

Невеселая улыбка коснулась моих губ.

— Ты женат.

Какое-то время он хмурил брови, покачивая головой, словно не в силах осмыслить моих слов.

— Но ты же понимаешь, после всего, что произошло, это уже не имеет значения. Не может иметь значения.

Моя улыбка стала шире, и это парадоксальным образом отражало всю степень моего отчаяния.

— Тебе сейчас так кажется. Но ты ведь собираешься ее найти, верно? Во что бы то ни стало.

Он не ответил, подтверждая давно известный тезис, что молчание — знак согласия.