Опальные воеводы

— О чадо, преизлюбленный и единородный сыне мой! Да не зрят очи мои отсечения главы твоей!

И первым был казнён Александр Борисович. Юноша же тот храбрый, взяв и поцеловав мученическую голову отца своего, обратившись к небу, произнес:

— Благодарю тебя, о царь веков Иисус Христос, иже сподобил нас неповинно убитыми быть, как и сам ты заклан был, невинный агнец. А сего ради прими души наши в животодательные руки твои, Господи!

И, сказав это, склонил голову под смертельное острие.

За Горбатыми вслед, как град, посыпались с плахи русские головы. Но, как ни усердствовал царь в пытках и казнях, не иссякали на Руси воеводы, готовые мужественно порадеть за Отечество.

Неутомимо и неизменно служил государству Иван Иванович Турунтай-Пронский. Трудно сыскать год, когда он не садился бы на боевого коня. Слава о его подвигах пронеслась от Стамбула до Стокгольма и от Польши до Сибири. Воевода был поставлен в войске ниже побеждённых им казанских вельмож — и продолжал одерживать победы над Литвой, брал Полоцк, отбивал от него гетманов, успешно штурмовал неприятельские крепости. Наконец, не в силах вынести опричных зверств, престарелый князь, служивший не только Ивану Грозному, а ещё его отцу, постригся в монастыре.

Но монашеская одежда уже никого не спасала. Даже славнейшего Петра Михайловича Щенятева, победителя ханов и генералов, магистров и королевских гетманов, царь «вынул из монастыря», чтобы самолично запытать насмерть, зажаривая на раскалённой сковороде и вбивая иглы под ногти.

Не спасся и Иван Иванович: осенью 1569 года, раздосадованный неожиданной победой Петра Серебряного над турецко-крымской армией, Иван Грозный повелел утопить старого полководца в реке. Как и Щенятев, Пронский был уничтожен вместе с ближайшими родичами. Жена его скончалась от горя в 1570 году.

В том же году летом был казнён Иван Григорьевич Выродков. После Казанского взятия он выстроил в 1556 году крепость в Галиче, а весной следующего года выехал на берег Балтики. В Нарве ещё сидели немцы, а московский дьяк ставил в устье реки Наровы город-крепость и гавань «для корабельного пристанища».

Темпы строительства представляются нам сейчас невероятными: в апреле Иван Григорьевич выехал из Москвы, а в июле был уже «поставлен град от немец усть Наровы реки на розсене у моря для пристанища морскаго корабельнаго». Город и гавань на протяжении всей Ливонской войны служили базой русских боевых кораблей, действовавших в Балтийском море.

В 1558 году мы обнаруживаем Выродкова в Астрахани. Дьяк построил прочную крепость и активно занимался внешнеполитическими связями. Он завязал дружеские отношения с детьми ногайского хана Исмаила и кавказскими князьями; помогал дьяку его сын Василий. В 1559 году по договору с Иваном Григорьевичем ногайские рати воевали Крым; новые успешные походы на владения крымского хана были совершены в 1560 году.

После Астрахани Выродков, видимо, воевал на западе. Его тяжёлая боевая кольчуга с чеканными надписями на кольцах, сработанная в Москве, оказалась замурованной в стену древнего здания в Орше. В конце 1560-х годов Иван Григорьевич возглавлял штат главного военного ведомства России — Разрядного приказа, занимавшегося формированием и снабжением полков, разработкой планов стратегического развертывания армии и важнейших боевых операций.

В июле 1570 года Выродков в числе многих других крупных административных деятелей был неожиданно схвачен. Обречённых вместе с жёнами и детьми, всего более ста человек, привязали к деревянным брусьям, и царь Иван Грозный со своими молодыми сыновьями собственноручно убивал их пиками и саблями. Женам и детям рубили головы бояре. Этим ещё повезло, потому что царь «у многих приказал вырезать из живой кожи ремни, а с других совсем снять кожу, и каждому своему придворному определил, когда тот должен умереть, и для каждого назначил различный род смерти», — писал очевидец.

Иностранцев эти беспричинные зверства удивляли, Русь же потеряла им счет и, казалось, замерла в оцепенении. В 1571 году крымский хан беспрепятственно пришел и сжёг Москву. В огне, пытаясь спасти не успевших бежать за каменные стены, погибли видные земские бояре Михаил Иванович Вороново-Волынский и Иван Дмитриевич Бельский. Пропустившие врага к Москве воеводы отделались легким испугом. Трусы были не опасны тирану. С трудом переварив огромную русскую добычу и сбыв на невольничьих рынках десятки тысяч пленных, ордынцы в 1572 году вновь бросились на Русь.