Опаленные страстью

– Видите, что случилось с этим цветком. Только вы никогда не увянете в моих руках, обещаю

Она не успела ему ответить, так как его рука дерзко легла на её развитую грудь, пикантно виднеющуюся из низкого декольте. Потрясенная наглостью герцога, Олимпия едва не задохнулась от негодования. В следующее мгновение ночную тишину прорезало эхо звонкой пощечины. Потом она не могла припомнить, как оказалась прижатой мощным телом к колонне, удерживающей свод оранжереи, куда с двух сторон тянулись высокие пахучие кустарники, чьи ветвистые кроны надежны прикрывали их от случайного зрителя.

Упрятанная в зеленую западню, молодая особа с бьющимся сердцем наблюдала за герцогом. Чем бесстрастнее было его лицо, тем страшнее становилось ей. Кругом господствовала пустынная тишина, и только ночной треск кузнечиков доносился откуда-то издалека.

«Боже мой, что от меня хочет дикий отшельник? Неужели он надеется приковать меня своим телом к этой колонне? Быть может, даже избить?» Ясно одно – он собирается свести с ней счёты!

Гигант наклонился к ней, и Олимпия замерла в ожидании удара. Однако он, очевидно, не собирался её наказывать. Чертовски удивительно! Храня молчание, Эдгар уставился на неё. Когда напряженная пауза стала невыносимой, она взорвалась:

– Что вы собираетесь делать со мной?

– А вы не догадываетесь? – прозвучал зловещий вопрос.

– Боюсь даже представить себе…

– Естественно, – усмехнулся он, властно приподняв её подбородок.

В полутьме девушка встретилась с темными сверкающими глазами, чей блеск невозможно было выдержать. Она мгновенно придала своему лицу бесстрастное выражение, хотя сердце её трепетало от страха. И нарочито безмятежным тоном спросила:

– И что же дальше? Кстати, прежде чем что-то предпринять советую вспомнить, что я – леди.

– Вы это только что доказали, – холодно бросил герцог. – Хотя я был совершенно иного мнения о леди. Видно, я ошибся. Вы дали мне ясно понять, что все женщины одинаковы – будь то леди, или же простая крестьянка. Поэтому я расправлюсь с вами по-своему.

Олимпия внутренне сжалась. Тем не менее, когда она взглянула на него, взгляд ее был довольно смелым. Однако, ощущая его жаркое, как солнце пустыни, дыхание, молодая особа почувствовала невероятное смятение. С трудом взяв себя в руки, она выпалила:

– Вы не посмеете меня тронуть!

– Вы в этом уверены?

– Да, – надменно бросила Олимпия, испепеляя его взглядом. – Ведь я – дочь лорда и маркизы.

– Ну, а я – лорд и герцог.

Она уловила в его голосе улыбку, хотя он мрачно смотрел на неё. И по мере того, как на лице Эдгара все больше собирались грозовые тучи, ей становилось неуютно под его пристальным взглядом. В конце концов она сухо потребовала:

– Если мне не избежать вашего наказания, то вы не могли бы с этим побыстрее покончить?

Герцог Ормонд улыбался:

– Что ж, воля ваша.

Он быстро поднял руку. Олимпия храбро вздернула головку. Она ожидала всего, но только не того, что случилось минутой позже.

Глава 2

Вдруг поднятая рука герцога Ормонда вцепилась ей в волосы и оттянула назад голову, а жесткие губы впились в раскрытый от изумления рот.

Боже милостивый, какая расплата ждала ее за пощечину! Быть может, даже потеря чести!

Олимпия попыталась оторвать свои губы, чтобы позвать на помощь, однако Эдгар крепко держал голову девушки, не давая ей шевельнуться. И поднимавшийся внутри нее крик, так и не сорвавшись с уст, замер, утонув во властном и бесконечном поцелуе, чья неистовая страсть затмила прелесть недавнего поцелуя графа Денби.

Вкус губ герцога был поистине божественным, ни с чем несравнимым. Он настолько опьянил ее, что она едва удержалась на ногах. Когда же он, раздвинув губы Олимпии, глубоко проник в ее рот своим огненным языком, горячая волна подхватила ее и понесла в водоворот доселе неизведанных чувств. Невероятно заинтригованная любовной игрой, она безропотно подчинилась ему. И встретив страстные и возбуждающие движения его языка своим собственным, Олимпия сама того не ведая, откликнулась на столь пылкий призыв с не меньшим жаром, чему впоследствии была крайне удивлена.

И как только их языки сплелись в причудливо-завораживающем танце, она задрожала, охваченная пожаром страсти, жар которой неумолимо разливался по неискушенному телу девушки. В следующее мгновение волны дрожи уже сотрясали ее, и буря чувств обрушилась на Олимпию. Дрожа от возбуждения, она сама прижалась к нему, ничуть не смущенная своей реакцией.

Вскоре язык Эдгара, выйдя из ее рта, метнулся к горячим распаленным губам и ласкающе провел по ним. Его дразнящие ласки едва не свели ее с ума, даже в самых смелых своих мечтах Олимпия и представить себе не могла, что поцелуй может быть столь сладостным и чарующе прекрасным. Однако она вовремя подавила в себе стон восторга, готовый вырваться наружу. И только смущение, что наслаждение дарил ей гадкий отшельник, сдержало ее от этого.