Мы ждали наступления темноты, чтобы противник не смог обнаружить нашего маневра и места скопления войск. Я указал дивизиям фронт прорыва шириной примерно 6–7 км. Место для выхода из окружения выбрали болотистое, на котором танки не смогли бы маневрировать (7-я танковая дивизия врага располагалась непосредственно перед армией). Началась артподготовка, дали залп «катюш», дивизия пошла в атаку и прорвала кольцо окружения. Ко мне стремительно вбегает командир 91-й стрелковой дивизии полковник И. А. Волков:
– Товарищ генерал! Прорыв сделан, дивизии уходят, выводите штаб армии!
Немедленно доношу об этом в штаб фронта. В прорыв вводится артиллерия, подтягиваются другие соединения. И. А. Волкову я сказал, что лично выходить не буду, пока не пропущу все, или хотя бы половину войск.
– Идите, выводите свою дивизию, держите фланг.
Он не успел догнать свое соединение. Кольцо окружения замкнулось вновь. Предположили, что противнику удалось подвести к месту прорыва свежие силы и закрыть прорыв.
Тот, кто был в окружении и оказался в таком положении, как и я, поймет мое душевное состояние. Нет, моральные силы не были надломлены, сила воли не поколеблена, но я понимал всю тяжесть положения и ничего сделать не мог. Вновь собрал командиров и комиссаров. Они, очевидно, ждали от меня чуда. Ну а чудес, как известно, не бывает. К горлу подступил комок. Какие слова найти? Чем помочь им? Потом, взяв себя в руки, сказал:
– Товарищи, положение безвыходное. Противник сосредоточил все свои силы на восточном направлении и видит, что мы рвемся только на узком участке. Если же мы будем прорываться южнее Вязьмы в направлении 20-й армии, то обязательно прорвемся. Приказываю выходить отдельными группами.
13 октября войска армии начали разделяться на отдельные группы для самостоятельного выхода. Предварительно я спросил, все ли орудия взорваны, машины сожжены и конский состав уничтожен. Мне доложили, что первое и второе выполнены, а на то, чтобы уничтожить конский состав, ни у кого рука не поднялась. Коней распустили по лесу.
Выходили группами. Со мной было около 1000 человек из штаба армии и из разных частей, вооруженные только винтовками, автоматами и пистолетами. Многие прорвались и вышли в полосу 20-й армии юго-западнее Вязьмы» (17).
14 октября 1941 года при выходе из окружения Лукин был тяжело ранен и попал в плен. Там ему ампутировали правую ногу. Враги пытались склонить Лукина к измене Родине. Но он не поддался провокации. Тогда его бросили в лагеря смерти, где Михаил Федорович продолжал мужественно и достойно держать себя. Освобожден из плена в мае 1945 года. В отставке с ноября 1946 г. Скончался 25 мая 1970 года.
Награжден орденом Ленина, пятью орденами Красного Знамени, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Красной Звезды.
Продолжу воспоминания своего отца, Петербурцева Анисима Михеевича: