Опаленная колыбель

– Да хоть всем персоналом по три раза! – говорю. – Мне это глубоко до ватерлинии. Мы с Дымком уже передали Анне дешифратор. Можем с ней свободно общаться, и никакие программеры исбистов ничего не заметят, цензурируй они ее почту хоть до табуляций!

Смотрит Линский на нас недоверчиво, и брови его на лоб ползут, одна другую обгоняя.

– Как это, простите? – говорит.

– Очень просто, Олег Львович, – Дымок плечами пожимает. – Мы будем через цепь адресов пересылать ей тексты, очень похожие на старинные классические произведения. Конечно, голо, видео или хотя бы звук таким образом не зашифровать, но передавать небольшие текстовые сообщения мы сможем. И программисты принца даже не заподозрят подвоха.

– Нет-нет, я не об этом, – Линский отмахивается. – Что такое стеганография[35], я прекрасно знаю. Но как вы смогли передать Анне эту программу?! Я был уверен, что после той встречи, возле арены, принц не подпустит вас к Анне и на квартал! Особенно вас, Сергей… Я же помню, как он на вас смотрел! Как вы смогли передать ей вашу программу?

И на Дымка смотрит. Думает, это он придумал, как передать Анне дешифратор.

А Дымок на меня косится смущенно.

Пришлось мне все рассказать. И про кафе, и про тех четырех, что в коммуникационных туннелях остались.

Выслушал Линский все это очень внимательно, и смотрит на меня как-то странно.

– Серж… Серж… – бормочет негромко.

Не то укоряет, не то слово на язык пробует.

– Ладно, папаша! – я ему говорю хмуро. – Не надо мне на совесть давить! Все равно у меня ее не найдете! Самооборона это была по всем статьям.

– Да нет, Сергей, я не порицаю, – Линский говорит. – И я, собственно, даже не о туннелях думал, а больше про кафе… Серж… – и вдруг улыбается грустно едва заметно, самым уголком губ. – Вы знаете, Серж… пожалуй, это имя вам очень идет.

Дымок тут же куксится обиженно.

– А мне что идет? – требует сварливо.

– Тринадцать на сто восемьдесят, – я ему говорю. – Тебе кликуху сам император дал!

– Серж! – Линский головой качает. – Зачем вы так с братом?

Ну вот! Только приемного отца нам с Дымком еще и не хватало до полного счастья! Особенно мне… блин! Спасли, называется! Верно говорят, всякое благое начинание наказуемо…

– Чтоб форму не терять! – говорю поразвязней. – А вас-то мне как теперь называть… господин президент?

Тут Дымок вдруг зажмурился – и выдает скороговоркой:

– Линский Олег Львович, сто восьмидесятого года рождения. Характер выдержанный, готов идти на разумные компромиссы, но из-за чрезмерного чувства справедливости плохо сходится с коллегами. За излишнюю щепетильность в проведении операций заслужил в кругу сослуживцев кличку Оля. Трудолюбив, профессиональные обязанности выполняет безукоризненно. С двести двадцать третьего года главный заместитель директора СВИ, после выборов двести тридцатого года занял пост директора…

Как Линский запунцовел! Словно неопытная девчонка от пальцев под юбкой.

– Откуда… – хрипит еле слышно, едва говорить может. – Откуда это?…

– Краткая характеристика из вашего дела, которое хранится в личном архиве президента Тяпкина, – Дымок говорит смущенно. Сам уже не рад, что решил так выпендриться.

Мне Линского даже жалко стало. Вид у нашего новообретенного папаши такой, словно его на виду у всего Ангарска раздели и выпороли показательно.

– Ничего, если я вас пока папашей называть буду? – говорю ему помягче, чуточку смущенным прикидываясь. – В смысле, отцом? Ну, пока мы в Империи…

Косится Линский на меня признательно

– Очень меня обяжете, Серж, – говорит серьезно.

А в дверь уже стучат. К генералу ужинать приглашают.

Генерал на нас во все глаза смотрит. И недоверия там – пальца на два, а сожаления – так на все три. Он же уже решил, что император нас просто так не отпустит. Думал, «Скат» его уже, даже трех андроидов взамен не понадобится. И тут нате, пожалуйста…

Про императора генерал расспрашивать не рискнул. Зато о «Скате» сразу же вспомнил, не успели мы за стол сесть.

– Как там твой пластинчато-жаберный, Димон? – пристает к братишке. – Жабры еще не заржавели? Торговцы как раз готовятся к рейсу, можно идти заказывать ваших андроидов.

А Дымок ничего не ест. Колупает вилкой натуральное мясо – второй раз в жизни – и даже не замечает, что на тарелке! Слушал он Шутемкова, слушал, как генерал к нашему «Скатику» подгребает, и вдруг…

– Хорошо, господин генерал, – говорит. – «Скат» ваш. Давайте закажем андроидов сразу после ужина, если вы не против.

Я как кусочек рыбы на вилку подцепил – так с открытым ртом и замер. Даже обратно на тарелку положил. Рот захлопнул, к Дымку наклоняюсь.

– Ты чего? – шепчу ему в ухо. – Теперь тебе флаера точно не видать!

– Я подумал, Серж… – Дымок шепчет тихонько, глаз не поднимая. – Я подумал, и… знаешь, ты прав. Чтобы помочь Анне, без андроида никак не обойтись. А флаер… Если держаться с Линским, то флаер еще будет.

Врет он все. Не то он думает. Потому и глаз не поднимает, что врет – не может он мне в глаза врать. Особенно теперь…

– Эх, Дымочек… – вздыхаю.