— Я понимаю, о чем вы думаете, — Янг тут же строчит скороговоркой, вежливо улыбаясь. — Но все не совсем так. Наш город не сразу вошел в Конфедерацию. И пока здесь не установился демократический режим, прежние правители не жалели на себя городских средств. Тогда и был создан этот райский уголок, воссоздающий частичку доконфликтного мира. Конечно же, такое помещение единственное на весь город. Если бы город с самого начала входил в Конфедерацию, этой роскоши не было бы. Но, согласитесь, глупо разрушать это теперь, когда этот сад уже создан, не правда ли?
Похоже, поспешил я с выводами… Но ошибки на то и делают, чтобы их исправлять.
— Верно, Янг, — улыбаюсь.
Я и вправду рад, что ошибся.
Но Янг на меня уже ноль внимания, снова на Дымка переключился.
А я к его плоскому лицу уже малость попривык. И вроде, не так уж почтительно он на Дымка смотрит — скорее, с опаской. Словно подозревает в чем-то.
— Я знаю, вы побывали на Хоккайдо? — строчит с вежливой улыбкой. — Осмелюсь спросить, что привело вас к нам?
А Дымок совсем зазнался. Даже на янговское подобострастие не покупается. Или тоже заметил, что Янг радостным только прикидывается?
— Простите, — говорит с вежливенькой такой улыбочкой, — а где Фейнман?
Фейнман — его и Скупцов упоминал со страху. Это кто-то важный в лунной колонии, отношениями с Землей занимается. Самые тесные отношения у лунной колонии именно с Конфедерацией, вот Дымок и был уверен, что Фейнман обязательно его встречать будет. Совсем зазнался братишка.
— Фейнман будет через полчаса, — Янг говорит.
Пытается еще вежливым казаться, но улыбочка его фальшивая уже отслаивается. Дымок тоже враждебность Янга заметил. Даже вежливо скалиться перестал. Откидывается в кресле — и продолжать разговор явно не собирается. Вроде как не считает он Янга за настоящего яйцеголового. Или обиделся, что таможенники посмели его любимый комп отбирать?…
— В таком случае, — Янг говорит холодно, — не будет ли вам угодно отобедать, пока Фейнман добирается?
Фейнман вовсе не китайцем оказался, наоборот: волосы русые, глаза голубые, а кожа — такая бледная, что даже в синеву отдает, как у остывшего мертвеца. Но улыбчивый. И сразу видно, настоящий интел — и лицо умное, и лоб здоровенный — даже больше, чем у Дымка! А вот двигается с одышкой. Привык, что тяжесть на Луне в шесть раз меньше.
Сразу к Дымку подходит, ручкается с братишкой — и не для проформы, а уважительно так, как с равным! Тут не то, что мне — Линскому завидно стало!
— Позвольте познакомиться, — говорит вежливо. — Вы и есть тот самый Дмитрий Олегович?
Голос у него словно бархатный, но слова выговаривает тоже с акцентом. Хотя и не так, как китайцы. Не сюсюкает, а словно поет — очень мягко говорит. У них на Луне основным языком доконфликтный так и остался, и на нормальном языке Фейнман только на Земле говорит.
— Да, господин Фейнман, — Дымок отвечает с серьезной миной.
Но Фейнман тут же руками машет.
— Просто Ричард, Дмитрий Олегович, — улыбается. — Для вас — просто Ричард.
И так он это «вас» произнес… Дымок от удовольствия весь зарделся, как влюбленная девчонка.
— В таком случае, — говорит смущенно, — и вы меня называйте по имени. Лучше всего, просто Димой.
— Хорошо, Дима, — Фейнман весело улыбается. — Простите за бестактный вопрос, но это вы добрались до архива императора?
— Да, — Дымок отвечает бесцветным голосом.
Опять хвост распустить пытается, пижон! Мол, да, это именно он добрался до императорского архива через все защиты — но ничего особенного в этом не видит.
Потрепались Дымок с Фейнманом еще о всяких пустяках для приличия. Империи, император, то да се… Ничего важного. Наконец не утерпел Дымок, на теорию императора выруливает. Уж очень ему хочется узнать, откуда же взялся этот всемогущий садист, который дикими роботами управляет.
— Ричард, а что вам известно о происхождении диких роботов?
— О доконфликтной Америке? — Фейнман переспрашивает.
Тут Дымок натурально в осадок выпал.
— А разве дикие роботы как-то связаны с доконфликтной Америкой? — бормочет удивленно.
— Да, конечно, — Фейнман говорит. — Разве вы этого не знали? Разве в архиве императора этого нет?
— В архиве императора этого нет, — Дымок мрачно бормочет. — Кроме того, мы говорили с императором…
Тут уже у Фейнмана левая бровь почти на лоб взметнулась. Очень уж легко у Дымка вышло про личную встречу с императором! Словно каждый день он с императорами болтает.
— Но он ничего не говорил о доконфликтной Америке, — Дымок говорит. — У него есть своя версия происхождения диких роботов, но она никак не связана с Америкой.
— Да-да, Дима, вы правы, — Фейнман спохватывается. — Простите, забыл. Просто императору столько лет, что я иногда забываю, что он живет не вечно. Для меня он уже почти как данность, вроде Земли над головой.
Про Землю над головой — это ему меньше надо на Луне жить!