– У нас все нормально, – выдает сухо. – И даже немножко лучше. Мы идем на базу.
– Что случилось?! – Стокер надрывается.
Но Дымок уже снова не отзывается.
Ну, тут уж я не утерпел! Да и Стокер из себя уже вышел.
Хорошо, флаеры не самолеты. На гравах летают, и на малых скоростях воздушные ямы флаерам совершенно не страшны, хоть впритык к друг дружке могут идти.
Сближаемся мы с «Журавлем» да и берем его на абордаж. Я из нашей «Гарпии» на «Журавль» перебираюсь. Стокер бы и сам с удовольствием к ним перебрался – но понимает, что мне нужнее.
Заползаю я в «Журавль». Оглядываюсь.
И чувства из меня так и рвутся.
– Дымок!!! – рычу. – Какого…
Даже слов нет! Все с ними нормально. И рация в полном порядке, и микрофоны. Так какого?!
Но Дымок даже не смущается. Да еще и сам на меня набрасывается!
– С вооруженными грабителями в зоне прямого радиоконтакта с островом не общаемся! – шипит. – Что, трудно сообразить?! Если мы вступим с вами в радиопереговоры, полиция Хоккайдо будет считать нас вашими сообщниками! И больше просто так гулять по сотам не даст! Хорошо хоть, догадались за семь миль от границы уйти… – бурчит. – Иначе бы нас вообще оттуда не выпустили…
Но это он так, для проформы бурчит. А сам-то – довольный до самого не могу. И коробка рядом с ним какая-то… Но мне сейчас все равно, что он внутри сотов выкинул – главное, что живой!
– Дымок… – начинаю.
А больше ничего сказать не могу – комок в горле. Хлопнул я его по плечу, и скорее на задние сиденья протискиваюсь, к Анне. Она чуть бледная, но радостная. А я последней свиньей себя чувствую…
Обнимаю ее крепко.
– Анна, прости, – шепчу. – Я не знал. Не знал, что это так трудно. Прости…
Она все поняла – но только улыбается и пальчиками мне рот закрывает.
– Я все понимаю, Серж, – в ответ шепчет. – Но ведь ты теперь один из торговцев. Мне придется научиться ждать. Я научусь.
А Дымок, стервец, до того довольный, что даже тактичным не прикидывается. Мог бы сделать вид, что не подслушивает! Но нет, куда там…
– Возможно, – влезает нагло, – теперь не придется.
Но больше до базы ни словечка не выдал.
Но тут и без слов все понятно. Та коробка, что рядом с ним на передних креслах лежит, вентиляторами шуршит негромко – морозилка это. А на боку и этикетка прилеплена. Хоть я в школе доконфликтными языками не увлекался, но тут и без того все понятно, буквы-то те же: sims.
Выпороть бы его как следует, засранца!
Хорошо конечно, что удалось ему роботов провести. А если бы что-то сорвалось?! Он же и собой, и Анной рисковал!
А на базе Дымок и вовсе хвост распустил.
Хотя, конечно, есть отчего. Морозилку с симами Дымок на стол в центре комнаты поставил, чтобы виднее было.
Торговцы на морозилку косятся недоверчиво, а Линский все к Дымку подкрасться порывается. Хочет братишку в сторону оттащить и пошептаться.
А по мне, так перебьется!
– Господин президент, – я его самого в сторонку оттаскиваю. – У вас в последнее время и так приоритет доступа был выше, чем у всех. Так вы, интелы, выражаетесь?
– Серж, неужели вы не любите свой город?… – Линский начинает осторожно.
На патриотизм давить решил? Ну-ну.
– Люблю, – говорю. – Очень! Особенно обожаю семнадцать процентов кислорода в нашем секторе. А от ламинарии под соевым соусом – вообще без ума. Устраивает?
– С-серж, – Линский шипит. – Я серьезно…
– А я разве нет?
Теперь-то я точно знаю, что за время своей службы Линский всякими свищными приемчиками насквозь пропитаться успел.
Линский по моему взгляду тоже все сообразил. Отошел в сторонку.
– Итак, Дмитрий, – Стокер начинает официально, – расскажите, что же произошло? Прежде всего, зачем вы рисковали? И своей жизнью, и жизнью Анны. Взлом сети мог и подождать.
Дымок тут же подбородок задирает.
– Если вы все знаете, к чему расспросы? – говорит спесиво. – А если не знаете, то откуда, простите, такая безапелляционность?
Не похоже, чтобы он себя виноватым чувствовал… Потому и выражается так, что впору с русского на русский переводить.
– Вы хотите сказать, что не взламывали сеть? – Стокер удивляется. – Но как же вы добыли симы?
Дымок из себя обиженного еще строит – но видно, что так и распирает его от гордости.
– Попросил, – говорит скромно.
В лаконичность решил поиграть. Матерого интела из себя строит, засранец!
Стокер тоже хмурится. Но на коробку с симами покосился – и покрепче в руки себя берет.
– Ну, хорошо, Дмитрий, – говорит покорно. – Я признаю, что вначале недооценил ваши способности. Предлагаю обменять мои несправедливые слова о самоуверенном подростке на самые искренние извинения. И в качестве приложения к сделке хочу выразить искреннее восхищение вашими способностями.
Пунцовеет Дымок от удовольствия.
– Я расскажу, – говорит серьезно. – Но прежде нужно оформить наши отношения. Чтобы потом не было взаимных претензий.
Косится Стокер на меня.
А я что могу сделать? Ну да, теперь-то я понимаю, что раньше надо было Линского от братишки отогнать – но задним умом все крепки… Пожимаю плечами виновато – постараюсь исправить. Если смогу…
– Хорошо, Дмитрий, – Стокер говорит. – Мы внимательно слушаем ваши условия.