ООО «Кремль». Трест, который лопнет

Широко известно даже школьникам, что высшие слои политических атмосфер сидят у нас на углеводородной ренте, щедро распределяя ее между собой и время от времени, особенно в период выборов, откупаясь от населения какими-нибудь социальными выплатами или майскими указами президента и их аналогами. Несколько лет назад такое явление называли социальным контрактом времен высокой сырьевой конъюнктуры. С тех пор конъюнктура так и осталась высокой.

Соответственно, наряду с получением ренты (rent seeking) и ее перераспределением органическим путем появилось такое явление, как просачивание ренты – rent dripping. Есть целая теория, согласно которой за счет падения со стола сильных мира сего крошек от распиленного на заносы и откаты национального пирога формируется средний класс.

Чтобы только обслужить одного rent-seeker с его замками и шубохранилищами, нужны десятки горничных, уборщиц, нянь, охранников, адвокатов, садовников, шоферов, сантехников, врачей, официантов, парикмахерш, массажистов, бухгалтеров, налоговых консультантов, инструкторов по сквошу, тренеров по хоккею, репетиторов по французскому… И все получают рабочие места и зарплаты.

Шубохранитель тем самым делится рентой. Не говоря уже о том, что благотворительные, формальные налоговые выплаты, неформальные выплаты «на ремонт храмового ансамбля Кремля» и на откуп от населения тоже распределяются среди окормляемой официозным православием, крымским проектом и просто деньгами паствы, имеющей руки, чтобы голосовать, и глаза, чтобы смотреть телевизор.

Так рождается гигантский класс рентополучателей. А в политическом смысле – партия ренты. «Ест такая партия!» – как писал Вагрич Бахчанян. На этом держатся и властная пирамида, и движущийся к пику Коммунизма рейтинг первого лица.

Есть и психологический механизм столь масштабной поддержки нынешней власти. Назовем его политическим стокгольмским синдромом: если вас захватили в заложники, но дают достаточное количество риса и утверждают, что без них и рис исчезнет, и последние рисинки сожрет иностранный агент, а все выступления против будут жестоко караться, – хочется немного отдохнуть, перестать сопротивляться и уже получить хоть какое-то удовольствие. То есть слиться с режимом пусть в вялом, но экстазе. А тут еще санаторно-курортный бонус в лице Крыма появился…

Лучше стоять в стройных рядах последних солдат империи, пусть и символически, чем сидеть в лагере, как Удальцов с Развозжаевым и другими узниками Болотной.

На выходе мы имеем гремучий коктейль, состоящий из политико-экономическо-ментально-исторической монополии, синдрома осажденной крепости, международной экономической и политической изоляции и пародийной самоизоляции («Долой “Макдоналдсы”»!), персоналистского характера власти.

Но если вы уничтожили внутри любую фронду и даже додавили иностранных агентов, то в дальнейшем потенциальное снижение рентных поступлений и уменьшение масштабов просачивания ренты уже невозможно будет оправдать ничем, кроме собственных просчетов. Равно как и спасти положение за счет увеличения НДС, введения налога с продаж или выкатывания иностранному агенту многомиллионного штрафа за якобы налоговые нарушения.

И эффект консолидации «крымского большинства» может смениться эффектом его декомпозиции. Но все завязано на ренту: пока она есть, партия ренты будет стоять, как КПСС. На глиняных ногах. Но зато какой колосс…

2014 г.

Тороватое решение

Минюст спустя год после первого отказа так и не решился зарегистрировать Национально-демократическую партию Константина Крылова и Владимира Тора. Думается, не только потому, что отцы-основатели партии состояли в координационном совете оппозиции. Хотя и это наверняка сыграло свою роль.

Националистов наверху держат за своих. Только опять же привечают тех, кто делает карьеру на националистической волне, поднявшей не одну лодку, по некоторым правилам. И у кого в этом смысле более или менее адекватная биография, как говорят на погрязшем в санкциях Западе, credentials.

Всех в Ноев ковчег русского национализма не погрузишь, допускаются только члены профсоюза.

Нынешняя власть монопольна по своей природе, касается ли это экономики, бизнеса, политики или ментального контроля. Соответственно, терпеть конкуренцию и на поле русского национализма, и так уже густо засеянном, никто не собирается.

К тому же и в самом деле здесь важен контроль – соблюдение баланса взглядов и высказываний. Чтобы если они и приводили к действиям, то исключительно к управляемым. К тому же все чаще на идеологическом полигоне испытываются более умеренные образцы оружия: вместо национализма – «консерватизм», вместо Ивана Ильина – Николай Бердяев. Правда, взлетит ли такой «Тополь»?..

Протест бирюлевского типа идейно ближе нашим властям, но он все равно нежелателен в той же степени, что и «болотный» протест.