Оноре де Бальзак

Но никакая «прекрасная кузина» Бальзаку не нужна, он любит Иностранку, и у него полно дел. «Я завален работой, – отвечает он. – Живу как заведенный. Ложусь с курами, в шесть-семь часов вечера, в час ночи меня будят, работаю до восьми; после этого сплю еще полчаса-час; затем съедаю что-нибудь не слишком существенное, выпиваю чашку крепкого кофе и снова принимаюсь за работу, до четырех; принимаю посетителей, иду в ванную или, наоборот, выхожу из дома, а после ужина ложусь. Я не могу нарушить этот распорядок в течение нескольких месяцев, иначе не справлюсь с обязательствами. Доходы растут медленно, долги – огромны и никак не убывают. Но теперь у меня появилась уверенность в приобретении большого состояния, надо только подождать, работая не покладая рук года три. Надо многое переделать, исправить, привести в порядок. Работа неблагодарная, бесконечная, не приносящая сиюминутного дохода… Работа и мысли о жизни в денежном эквиваленте полностью меня поглощают. Я слишком много работаю и слишком измучен, чтобы позволить проснуться скрытым огорчениям, которые съедают мое сердце. Быть может, я откажусь от своих взглядов на брак и смогу отказаться от многого из того, что сейчас требую от женщины». Доктор Наккар продолжал настаивать на отдыхе, Оноре, уступив просьбам Зюльмы Карро, решает провести недели три в апреле – мае в Ангулеме.

Его возвращения ждут разъяренные издатели Гослен и Мам, обвиняя в том, что он нарушил обязательства, отдав в новый журнал «L’Europe litt'eraire» свою «Теорию походки», соединившую медицинские аспекты с философскими, и готовя для этого же издания новый роман «Евгения Гранде». Мам полагал, что подобный обман граничит с мошенничеством, а потому подал на Бальзака в суд, занимавшийся коммерческими тяжбами. Возмущенный писатель вихрем ворвался в типографию и разгромил набор «Сельского доктора». Этот необдуманный поступок заранее настроил против него судей. Возможные последствия приводят его в ужас, он просит вмешаться герцогиню д’Абрантес, чьи «Мемуары» издавал тот же Мам. Она соглашается взять на себя миссию дружеского посредника, уверяет Бальзака, что защищала его, как сестра любимого брата, и призывает прийти как можно скорее, возобновив традицию их длинных бесед на политико-литературные темы. Он отклоняет приглашение, даже упрекает, что расхваливала Маму «Сельского доктора», которого этот отвратительный эксплуататор должен на днях напечатать. «Вы оказали мне печальную услугу, заговорив о моем произведении с этим подлым мучителем, носящим имя Мам, чей вид сулит кровь и разорение и кто к слезам обиженных им мечтает добавить горести бедного трудящегося человека. Он не может разорить меня, так как у меня нет ничего, он пытался опорочить меня, причинить мне боль. Я не иду к вам из боязни встретить этого висельника. Каторжникам отменили клеймо, но перо навсегда отметит печатью бесчестья этого скорпиона, принявшего человеческое обличье». Тем не менее «скорпион» выигрывает дело. Назначенные судом посредники 27 августа 1833 года подтверждают, что Бальзак проявил недобросовестность, потратив восемь месяцев на «Сельского доктора», и дают ему четыре месяца, чтобы закончить новый роман «Три кардинала». В противном случае ему придется выплатить издателю три тысячи восемьсот франков. Но это же позволит ему впредь самостоятельно распоряжаться авторскими правами.

После такого несправедливого решения остается надеяться только на успех «Сельского доктора» в качестве успокаивающего средства. Роман поступает в продажу 3 сентября 1833 года. Автор вполне доволен своей работой и гордо заявляет Зюльме Карро: «Вы прочтете это восхитительное творение и поймете, что было со мной. Клянусь честью, теперь я могу мирно умереть, я сделал для своей страны великую вещь. На мой взгляд, эта книга стоит больше всех принятых законов и выигранных сражений. Это – Евангелие в действии».